Он подвел Зою к столу, на котором уже были разложены подарки. Запястий между ними не было.
Зоя в восхищении смотрела на них. Еще бы! Ведь все эти драгоценности живо напомнили ей все годы, проведенные ею на берегу Пропонтиды, напомнили ту роскошь, к которой она так привыкла. При одном виде их она вспомнила свой дворец, с его атриумом, с великолепным убранством, вспомнила друзей, и слезы заволокли ей глаза.
— Пошли, Аскольд, за всеми этими купцами, я хочу их видеть, хочу говорить с ними… Прошу тебя, не медли, пусть их просят великой честью. Аскольд сделал знак Всеславу, и тот поспешно вышел из покоя.
Получив доказательства неотразимого влияния сестры на старшего князя, Всеслав теперь со своей стороны старался исполнить все ее даже малейшие желания…
— Что же ты облюбовала, несравненная? — склонился к Зое Аскольд.
— Здесь все хорошо…
Все…
Но выбери ты мне сам. Что понравится тебе, то будет по сердцу и мне…
— О, раз ты хочешь так, — воскликнул Аскольд, — тогда прошу тебя зажмурить глаза и дать мне твою руку.
Дир понял желание своего названного брата.
— А другую мне! — воскликнул он.
Аскольд взглядом поблагодарил его.
— Закрой же, Зоя, глаза! — еще раз сказал он.
Молодая женщина покорно повиновалась ему. Глаза ее зажмурились, руки были протянуты братьям.
Этим моментом воспользовался Аскольд. Почти в одно и тоже время, как и Дир, он украсил запястьем руку молодой женщины и закрыл замок.
Зоя вскрикнула при этом и широко в недоумении открыла глаза.
— Аскольд, что это? Что ты сделал со мной? Отчего мне больно? -тревожно произнесла она.
Взгляд ее упал на украшенные запястьями руки. Крик ужаса вырвался из ее груди, она вся побледнела, затряслась и, не помня себя от страха, стала срывать с руки эти драгоценности.
— Зоя, Зоя, что с тобой, что? — восклицал перепуганный ее жалким видом Аскольд.
— Это — запястья византийских купцов… — задыхаясь от ужаса, лепетала Зоя. — Скорее отруби мне руки выше локтя…
Иначе я умру… Бери же меч… Дир, руки мне отруби! Скорей, скорей… Поздно…
Нет еще…
— Что, что с тобой, Зоя? — в страшном невыразимом испуге восклицали оба витязя.
— Запястья эти отравленные!… Недаром я видела врача Фоку… Они предназначались для вас… Отрубите мне руки! Яд вошел уже в мою кровь… Я знаю эти запястья! Отчего вы не показали мне их, я бы предостерегла вас… Душно…
Смерть… Один укол смертелен, я получила два укола… Это — дары Византии… Они предназначались вам…
— Люди, эй, люди! — не помня себя, заревел Аскольд, бросаясь к дверям покоя. — Скорее сюда, скорее на помощь, к нам, здесь умирают!…
На его зов вбежал Всеслав.
— Что с вами, князья? — воскликнул он, не заметив уже упавшей на пол Зои.
— Она…
Она умирает! — ревел исступленный Аскольд.
— Проклятые византийцы отравили ее… — чуть ли не рыдал Дир.
— Брат, — раздался слабый, чуть слышный, голос Зои, — я умираю… Отрава предназначалась не мне, а им… Византия хотела лишить россов их вождей…
Всеслав так и замер в ужасе.
Аскольд, увидавший в соседнем покое купцов, кинулся к ним. Ему под руку попался Валлос. Норманн схватил его своими железными руками и подтащил к трепетавшей еще Зое.
— Что ты наделал? — ревел он.
— Я не виноват, я ничего не знаю! — кричал несчастный купец. — Там есть врач Фока… Может быть, он и спасет ее…
Луч надежды на минуту блеснул для исступленного витязя.
15. ДВЕ СМЕРТИ
Он кивнул головой, и Всеслав тотчас же кинулся за Фокой.
Зою, между тем, подняли и положили на ложе. Она была мертвенно бледна, но время от времени на ее щеках проступали ярко-багровые пятна.
— Зоя, слышишь ли ты меня? — кричал над ней Аскольд. — Сейчас придет сюда тот, который отравил тебя… Я заставлю его спасти тебя… Ты будешь жить…
— Нет, милый, не утешай себя напрасной надеждой, смерть уже близка ко мне… — пролепетала молодая женщина.
— Вот он, — раздался около них голос Всеслава.
Аскольд отпрянул от ложа умирающей, Зоя приподнялась на локтях.
Перед ними стоял врач Фока, холодный, бесстрастный, готовый ко всему. Умирающая узнала его с первого же взгляда.
— Фока, ведь это — ты? — спросила она, поднимая с трудом на него свои глаза.
— Я, госпожа! — бесстрастно ответил тот. — Ты узнал меня?
— Да! Ты — матрона Зоя…
— Можно меня спасти?
Фока пожал плечами.
— Если Бог захочет совершить чудо, для Него все возможно!…
— А ты?
— Я — нет… Ты сама знаешь…
— Да, знаю! Скажи еще: ведь не мне, а им, киевским князьям, предназначались эти запястья?…
— Да… Я действовал по приказу Вардаса. Ты сама знаешь, что я не мог ослушаться…
— Я умру не скоро?
— Ангел смерти уже около тебя…
Аскольд заревел, как раненый зверь.
— Горе вам! Горе тебе, Византия!… — кричал он. — И я, я, любивший ее более всего на свете, убил ее сам…
— Милый, подойди ко мне, — раздался лепет Зои, — наклонись. Я счастлива, что умираю за тебя… Если бы не я, ты погиб бы… Так суждено… Прости!… Я любила тебя с первого взгляда… Я умираю… Отомсти за мою смерть!…
Она уже захлебывалась; голос ее превратился в почти непонятное хрипенье.
— Отомсти не им… Они не виноваты… — хрипела Зоя. — Отомсти Византии за все ее коварство… Да? Клянись!
— Клянусь! — загремел Аскольд. — Я камня на камне не оставлю в этом проклятом гнезде!… Вы слышите мою клятву?
— Благодарю… Милый, любимый… Наклонись, поцелуй во второй и последний раз… Так… Прощай!…
Началась агония.
