мгновение отряд развернулся и помчался к шалашам у подножия холма.
Рават и Дольтар поспешно вернулись в деревню. Их тут же окружили крестьяне и солдаты. Сотник одним жестом утихомирил собравшихся и коротко рассказал, как обстоят дела.
— Это все, — закончил он, после чего добавил: — Посоветуйте. Я хочу знать ваше мнение.
Сначала все молчали.
— Ловушка, господин, — наконец сказал Дольтар. — Стоит нам высунуть нос из деревни, как нас перебьют!
Словно по сигналу, все одновременно заговорили. Крестьянки подняли вой, мужчины о чем-то расспрашивали, Астат кричал на Дольтара…
Рават поднял руку.
— По твоим словам, Дольтар, — сказал он, когда наступила тишина, — они перебьют нас сразу, как только мы выйдем из деревни. Значит, если мы никуда не пойдем, то остаемся живы? Но помощи не будет… Стало быть, придется держаться, сколько бы раз нас ни штурмовали. Так по-твоему?
Старый солдат в гневе стиснул зубы.
— С ними, господин, можно только топором, — упрямо проговорил он. Зачем им нас отпускать?
Снова поднялся ропот. На сей раз сотник позволил людям выговориться.
— Хватит, — спустя некоторое время сказал он.
И подождал, пока шум снова утихнет.
— У них нет никаких причин сражаться за то, что они могут получить даром, — объяснил сотник. — Мы храбро оборонялись и дальше будем обороняться точно так же. Но им не нужны наши трупы. Для них куда важнее жизни собственных солдат. Если можно быстро и без потерь завладеть желаемым, зачем терять своих товарищей?
— Никто никогда… — начал неугомонный Дольтар.
— Подожди, Дольтар, я еще не закончил… Они отдали нам Дорлота.
— Чтобы подкупить… обмануть! — взорвался топорник.
Часть людей согласились с ним.
— Вы видели ту стаю? Ту, что проехала мимо деревни? Они возвращались после битвы. Раны вехфетов заметили?
С разных сторон посыпались утвердительные возгласы.
— Астат, — обратился сотник к лучнику. — Что это были за раны? Знаешь?
— Да, господин, — подтвердил тройник.
— И я тоже знаю. Очень не хотелось в это верить… Но теперь я поверил. Алерцы иногда сражаются друг с другом. Вот что происходит. Эти, там, Рават показал на холм, — хотят, чтобы мы ушли отсюда, и я на их месте добивался бы того же. В любой момент здесь может разыграться битва. Им не больно-то хочется сражаться, оставив за спиной вражескую деревню. И у них нет никакого желания тратить на нас воинов, поскольку бойцы и так им нужны. Причем очень, очень нужны.
— Но зачем, ваше благородие? С кем они сражаются? — тупо спросил кто-то из крестьян.
— С Золотым Племенем, — объяснил сотник. — Вехфеты пострадали от лап золотых… Я сотни раз видел такие раны. У наших коней.
Снова поднялся шум.
— Хватит! — отрезал сотник. — Я решил. У нас есть шанс. Пусть один из ста, в любом случае это больше, чем если мы останемся. Уходим! распорядился он, обращаясь к своим солдатам. — И вы тоже, — сказал он крестьянам. — С собой брать только оружие и провизию. Перевернуть несколько повозок, быстро! — Он показал на торчащую в заграждении тяжелую, неуклюжую телегу. — Уложить туда раненых, запрячь волов, и вперед. Все!
Легионеры тут же подчинились его приказу, и первым двинулся с места Дольтар. Мрачный, разгневанный, он предчувствовал беду, но Дольтар был солдатом. Он получил приказ и немедленно поспешил его исполнить. Этот пример подействовал на других. И очень кстати. Крестьянам вовсе не хотелось бросать свое имущество. Поэтому во время спора они беспрестанно поглядывали на Дольтара, ведь тот возражал больше всех. Но Дольтар готов был спорить лишь до тех пор, пока это позволяет командир.
Рават бросил взгляд на шалаши под холмом, потом какое-то время следил за перемещениями алерских отрядов. Сомнений не оставалось: воины сворачивали осаду деревни, но одновременно формировали новые отряды, привлекая в них даже землекопов.
Сотнику пришло в голову, что, если Дольтар все же окажется прав, беспомощную, неловкую толпу из солдат и крестьян перережут в мгновение ока…
Рават отогнал кошмарное видение. Сейчас важно быть уверенным в себе. Чем торчать в этой… могиле, лучше уйти, хоть какой-то шанс выжить.
Он обернулся и посмотрел на деревню. Сожженные дома, убогие заграждения… Всюду виднеются следы битвы. На «улице» что только не валялось: брошенное оружие, какие-то тряпки, ведра и лохани для тушения пожаров, груды соломы и поленьев, подготовленные в качестве горючего материала на случай ночного штурма… Посреди всего этого бегали куры, ходили здоровые и ползали раненые. Ноздри уже привыкли к смраду алерских трупов, начавших гнить возле деревни. Своих похоронили, но слишком неглубоко и кое-как, где попало… Жуткое зрелище представляли собой дети: необычно тихие, грязные, часто окровавленные. Не было ни мгновения, чтобы из какого-то закутка не доносился плач младенца…
В полутора десятках шагов от Равата стояла группка крестьян. Сотник прочитал в их глазах нечто зловещее и понял, что неприятности еще не кончились… Эти люди, обороняя деревню, полагали, что защищают свое имущество. Но теперь они знают, что речь идет только о жизни и смерти.
Но знают ли?
Сотник вдруг начал опасаться, что крестьяне подойдут к нему и потребуют чуда… Не прошло и мгновения, как они действительно подошли и потребовали невозможного.
— Ты собирался защищать нас, господин, — сказал один из них.
Рават заглянул ему в глаза и смотрел до тех пор, пока крестьянин не отвел взгляд.
— Что это? — спросил он, показывая на скотный двор.
Все обернулись. Мимо мужчин, отчаянно пытающихся освободить застрявшую в самом низу баррикады повозку, шли какие-то женщины, таща на веревках коров. Чуть дальше из хлева выгоняли свиней, которые с визгом разбегались в разные стороны. Двое стариков, женщина и несколько ребятишек пытались снова собрать их в стадо.
— Все это должно остаться здесь, — сказал сотник не терпящим возражений тоном. — Кур зарезать и привязать к повозкам. Никакой скотины! Если алерцы увидят, что мы все это с собой тащим, то мгновенно нападут и перережут нас! Как думаете, с какой скоростью мы поползем?! — неожиданно взорвался он. — С коровами и свиньями? Вы хоть представляете, что сейчас делается в степи?! Думаете, почему нас отпускают? Чтобы мы до завтрашнего утра выводили из деревни свиней?! — Дались ему эти свиньи… — И гоняли их между алерскими стаями?! Марш отсюда телегу вытаскивать! Я должен был вас защищать, вот и защищаю, и только благодаря тому, что я здесь, вы еще носите на плечах свои дурные головы! Вытаскивать телегу! Все! — разъяренно закончил он.
Из-за укреплений донесся протяжный, грозный крик. Рават рассерженно обернулся и увидел воина, с которым вел переговоры. Алерец показывал на солнце. Не ожидая ответа и не замедляя бег животного, он промчался в пятидесяти шагах от заграждений и понесся дальше, к одному из самых крупных, быстро передвигающихся отрядов. Рават снова повернулся к крестьянам, но увидел лишь быстро удаляющиеся спины. Он скрипнул зубами, выгоняя остатки злости, и пошел туда, где мелькнула маленькая фигурка Эльвины. Девушка набирала воду из колодца.
— Где Дорлот? Выживет? — тревожно спросил сотник.
— Не знаю, господин, — ответила обеспокоенная лучница. — Агатра, господин… Она этого не переживет. А я…
— Иди, — сказал Рават. — Вода для него, да?
— Да, господин, — кивнула она, шмыгнув носом и чуть не плача.
Сотник вздохнул. Женщина на войне…
— Ладно, давай навестим его, — промолвил он.
