Глен Кук
Жатва восточного ветра
ГЛАВА 1
1012 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Армии ждут в тени
Чудовище ревело и билось о стену соседней камеры. Монстр кипел яростью потому, что не мог утолить своей жажды кровью Этриана.
Юноша не имел ни малейшего представления о том, сколько времени находится в заключении. В застенках Эхлебе понятия день и ночь теряли смысл. Единственным светом, который ему удавалось видеть, была лампа тюремщика, когда тот приносил тыквенную похлебку или совершал редкие обходы.
Его появлению в подземельях Эхлебе предшествовало бесцветное детство в трущобах Форгреберга — столице крошечного королевства, расположенного далеко на западе. Там же жили его мать — странная женщина, с примесью крови колдуньи в жилах, и ещё более странный отец…
Затем что-то случилось. Мальчик не понимал, что именно. Наверное, это произошло потому, что отец оказался вовлеченным в политику. Отголоски этого не обошли маму и сына. Пришли какие-то люди и увели их. И вот он теперь здесь в темноте, закованный в железо, а общество его разделяют лишь блохи. Юный узник не знал, где находится и что случилось с его матерью.
Он молил Небеса о том, чтобы наступила тишина.
Покрытые влагой стены каменного мешка беспрерывно содрогались от рева адских тварей, прикованных цепями в соседних камерах. Лаборатории Эхлебе дали жизнь сотням видов странных и ужасных чудовищ.
Но вот рев и царапанье прекратились. Этриан уставился на тяжелую железную дверь. В проходе за ней замерцал свет. Монстры притихли в нетерпеливом ожидании. Необычную тишину нарушали лишь чьи-то медленные шаркающие шаги.
В двери имелось крошечное зарешеченное отверстие, и Этриан не сводил с него взгляда. Его руки дрожали. Шаги не принадлежали надсмотрщику.
Тюремщики лишили его всего, кроме страха. Надежда на спасение была такой же мертвой, как окружающая его тьма.
Зазвенели ключи, а затем раздался металлический скрежет. Это протестовал заржавевший замок. Прошло ещё немного секунд, и двери медленно отворились во внутрь камеры.
Мальчик подтянул под себя ноги и сжался в комок. Он бы не смог сопротивляться, даже если бы его не сковывали цепи. Слишком много времени он провел без движения.
В камеру вошел древний, древний старик.
Этриану захотелось исчезнуть.
И в то же время… Этот человек чем-то отличался от всех остальных. В нем не чувствовалось холодной жестокости тех, кто уже входил в его застенок.
Старец двигался словно во сне. Впрочем, вполне возможно, что он просто утратил разум.
С неспешной неловкостью старик принялся тыкать ключом в оковы Этриана. Мальчик съежился ещё сильнее. Но потом вдруг успокоился и стал терпеливо ждать, когда откроется последний запор.
Старец, казалось, совсем забыл, что делает. Он с изумлением разглядывал ключи, удивленно смотрел по сторонам, а затем поднялся и почему-то сделал полный круг вдоль сочащихся влагой темных стен.
Этриан настороженно наблюдал за ним.
Затем он попытался встать на ноги.
Старик обернулся и наморщил люб, пытаясь сообразить, где находится. Вскоре в его глазах появились признаки жизни, и он, подойдя к Этриану, начал возиться с последним запором. Вскоре все цепи уже валялись на полу.
— По-по-пошли, — выдавил старец скрипучим шепотом. Несмотря на царящую в подземелье тишину, было очень трудно уловить, что он хочет сказать.
— Куда? — спросил Этриан. Опасаясь привлечь внимание чудовищ, он тоже говорил шепотом.
— Пп-пп-прочь. Они послали меня ки-кин… от-отдать тебя саван далажам.
Этриан отпрянул. Тюремщик успел поведать ему о саван далажах — наиболее отвратительных монстрах Эхлебе.
Старик порылся в своем одеянии и извлек из его недр крошечный флакон.
— Вы-выпей это.
Этриан отказался.
Старик схватил мальчика за руку, притянул к себе и резко запрокинул его голову назад так, что у Этриана непроизвольно открылся рот. Пришелец из древности обладал силой, которой невозможно было противостоять. Этриан почувствовал, как какая-то жидкость полилась ему в рот, и старик заставил его проглотить подозрительное снадобье.
По всему телу мальчика мгновенно растеклось тепло, и оно налилось силой.
Старик поволок его к дверям камеры. Хватка у старца была просто железной. Мальчишка, скуля, тащился за ним.
Что происходит? Почему они так поступают?
Старик повел его к лестнице, ведущей из подземного царства ужаса наверх к свету. Невидимые чудовища ревели и выли. Судя по тону, они чувствовали себя обманутыми. За решеткой ближайших дверей Этриан увидел горящие багровым светом глаза.
Мальчик решил, что сопротивляться бесполезно.
— По-по-торопись, — заикаясь, бормотал старик. — Они уб-уб-убьют тебя.
Этриан на заплетающихся ногах поднялся по ступеням, а затем совершил бесконечный, как ему показалось, спуск по наружной лестнице. В раскаленном, неподвижном воздухе чувствовался запах соли. Мальчик начал покрываться потом. Яркие лучи солнца слепили отвыкшие от света глаза. Он попытался расспросить своего благодетеля, но в полученных им бессвязных ответах почти не было смысла.
Оказывается, он оказался на острове К'Мар Кеви-тан — штаб-квартире всемирного заговора под названием Праккия. Его держали здесь в качестве орудия воздействия на отца. Но отец не сделал того, что от него ждали, и Этриан стал бесполезен. Получен приказ его убить, но старик решил нарушить распоряжение.
Для мальчика в этих словах не было никакого смысла.
Наконец они оказались на покрытой галькой узкой полоске берега. Старик показал на противоположный берег, где далеко у горизонта, за ржавой полосой пустыни маячили какие-то возвышения цвета свинца. Сам пролив бы неширок. Но мальчик не мог точно определить расстояние до другого берега. Одна миля… две?
— П-п-плыви, — сказал старик. — Там б-б-езопасно. Навами.
— Не могу, — ответил Этриан с округлившимися от страха глазами. Сама мысль о том, что надо идти в воду, приводила его в ужас. Его лишь с большой натяжкой можно было назвать умелым пловцом, а в море ему плавать вообще не доводилось. — Мне туда не доплыть.
Старик с превеликой осторожностью опустился на гальку и уселся, скрестив ноги. На его лице появилось выражение крайней сосредоточенности. Старец кряхтел от напряжения, пытаясь превратить свои медленно ворочающиеся мысли в связные слова. И когда он заговорил, речь его оказалась на удивление точной.
— Ты должен преодолеть пролив. Это твой единственный шанс на спасение. Если ты останешься здесь, то Режиссер бросит тебя деткам Магдена Нората. Те, кто здесь обитает — твои враги. Для моря и для Навами ты безразличен, и они могут позволить тебе выжить. Ты должен отправиться в путь немедленно, прежде чем Он догадается о том, что я наконец решился воспротивиться Его злобе.
Этриан поверил, что это правда. Старикан говорил так настойчиво…
Он посмотрел на море, и ему опять стало страшно.
Волшебный напиток придал ему необыкновенную силу. Мальчик чувствовал, что смог бы пробежать тысячу миль. Пробежать, но не плыть.
Старика начала бить дрожь, и Этриан решил, что тот отдает концы. Оказалось, что это была всего лишь реакция изношенного организма на усилия, которые потребовались для того, чтобы быть понятым.
Неожиданно из недр острова с удесятеренной силой донесся яростный рев чудовищ.
