Фиана и Браги. Может быть, мне нравилась их мечта и то, что эта мечта обещала в случае успеха. Я рассержен тем, что Браги отвлекается от реальных проблем и превращается в типа, который мне не по душе.
— А может быть, ты вообще ошибаешься в нем, Варт? Браги очень хитер, никогда точно не знаешь, что этот человек делает. Он может держать руку на пульсе всех событий, и это тебя тревожит. Ты не можешь выкинуть из головы то, что у него есть Требилкок. Если верить людям, то Майкл одновременно находится везде и нигде, и даже намек на заговор не может пройти мимо его ушей. Служанки говорят, что аристократы до смерти его боятся.
— Хм… У Браги, конечно, хорошие помощники. Но что произойдет, если он своими действиями напугает их так, что они перестанут с ним соглашаться… Оставим это. Я все едино не могу здесь что-нибудь изменить, и мне не следует волноваться. Как у тебя прошел день?
Настроение его заметно улучшилось. Конечно, это было не самое хорошее настроение, но ничего лучшего ожидать не приходилось.
— У меня опять были видения. Этриан снова взывал о помощи.
Лицо мага мгновенно потемнело и стало походить на грозовую тучу, и Непанте показалось, что вот-вот ударит молния и прозвучат громовые раскаты.
— Я не думаю, что это результат беременности или проявление моих тайных желаний, — продолжила, тщательно подбирая слова, Непанта. — Что-то или кто-то подает мне сигнал. Я не утверждаю, что это делает Этриан. Скорее всего это не он. Однако я считаю, что ты должен отнестись к моим словам серьезно и попытаться докопаться до сути. Это может иметь важные последствия, которые мы пока не в силах ни увидеть, ни оценить.
— Хорошо. Я выполню твою просьбу, — произнес он ледяным тоном, не пытаясь скрыть своего неудовольствия. — Однако сейчас мне надо идти. Я долго не задержусь.
Она смотрела ему вслед. «Ты убежал, Варт, — думала она. — Скрылся. Почему ты так сердишься, когда я говорю об Этриане?»
Прошло несколько дней. Вартлоккур случайно встретил короля в одном из переходов замка. На каменных стенах коридора плясали тени от колеблющихся огоньков масляных ламп.
— Есть ли вести от Майкла? — спросил чародей.
— Арал напал на старый след. Один из его приятелей видел Майкла в Дельхагене, через несколько дней после нападения на Лиакопулоса.
— Странно.
— Все очень странно в эти дни. Когда Непанта ждет прибавления? Нервничает?
— Очень. — Улыбка исчезла с лица чародея. Он и сам начинал тревожиться. — Непанта вымолила у него обещание вернуться домой ещё до родов.
— Пусть не волнуется. С Этрианом у неё не возникло никаких сложностей.
— Сделай милость, не упоминай при мне этого имени. В последнее время Непанта прожужжала им мне все уши. Она решила, что сын все ещё жив, и считает, что нам следует попытаться его найти.
— А он действительно жив?
— Не знаю.
— Пару недель тому назад ты говорил…
— Я помню, что говорил. Могу повторить. Сейчас не время заниматься поисками. Прежде ей следует родить.
Вартлоккур сам поразился тому, насколько злобно были произнесены эти слова. Неужели в самой возможности того, что мальчишка жив, он видит угрозу себе?
— Я загляну попозже, на всякий случай. Вдруг вам понадобится моя помощь.
— Надеюсь, что она не потребуется, — ответил маг, глядя в спину удаляющегося короля. Монарх шел так, словно на его плечах покоилась вся тяжесть мира. — Друг мой, тебе следует научиться хотя бы на время не совать нос в чужие дела, — прошептал чародей и, повернувшись на каблуках, направился в отведенные ему покои.
ГЛАВА 8
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Предводитель мертвых
— Эта летит точно на нас! — крикнул Этриан. — Бежим отсюда!
Сахманан заспешила вниз по загривку каменного зверя. Этриан бросился следом за ней.
В синем небе сверкнула серебряная молния. Зверь сумел слегка отклонить стрелу, и та угодила ему в бок. Монстр ответил на удар яростным ревом.
— Что это такое? — спросила Сахманан.
— Не знаю. — Этриан оценил потери среди своих лучших воинов и сказал:
— Но действует эффективно. — Слегка подтолкнув её, он добавил:
— Поспешим вниз, пока они не попали в нас.
Молодой человек бросил взгляд на пустыню. Тервола по-прежнему стояли на гребне дюны, и их, судя по всему, совершенно не волновало наступление армии мертвецов.
Когда примчалась следующая стрела, Этриан и Сахманан были близко к земле. Снаряд упал почти вертикально перед самым носом зверя. Большая часть энергии взрыва ушла в озеро, которое с такой любовью воссоздавала Сахманан.
В небо взвились облака пара. Из передних лап зверя брызнули осколки камня. Плиты, которыми было вымощено пространство между лапами, поднялись дыбом и раскололись. Вход в пещеры обрушился.
Узрев гибель своего любимого детища, Сахманан зарыдала.
— А твой Величайший, похоже, слабоват, — заметил Этриан. — Они рвут нас в клочья. Боюсь, что я ошибся, доверив ему нас защищать. Он просто зря губит армию.
— Величайший способен на большее.
— Неужели? Неужели ты действительно веришь в то, что тервола выпустят нас из пустыни? Пока перед нами лишь разведывательный отряд. Ты представляешь, что произойдет, когда они разозлятся по- настоящему? Теперь им известно, что здесь происходит, и они знают, что надо делать. Если твой Величайший будет продолжать в том же духе, то к концу недели мы все умрем. Включая его.
— Серебряные стрелы? — спросила Сахманан, вздернув голову. — Атаки прекратились.
Она была права. Бомбардировка кончилась. Этриан оценил ущерб, нанесенный последним снарядом.
— Придется потрудиться, чтобы все это расчистить, — сказал он и прошел к месту, откуда можно было увидеть дюну.
Там ничего не происходило. Воинство каменного зверя по-прежнему окружало песчаный холм.
— И что же теперь? — поинтересовался Этриан.
— Враги ушли. Величайший не мог этого предвидеть. Они спустились по противоположному склону и исчезли.
Этриан даже плюнул от злости.
— Портал перехода. Клянусь. Даже я руководил бы войском лучше, чем это так называемый бог, который…
— Не смей так говорить!
— Я говорю так, как считаю нужным. Тупость она и есть тупость. По другому не скажешь. Я хочу выбраться из этого места, но если твой дружок будет продолжать в том же духе, мне это сделать не удастся.
Каменный монстр прорычал что-то вроде того, что он пока ещё не обрел полную мощь. Этриан в ответ заявил, что идол бесполезно истратил и ту силу, которую уже получил. Спор это продолжался четыре дня — ровно столько, сколько времени ушло на расчистку входа в пещеры. Этриан хотел, чтобы зверь признал себя его рабом. Зверь же отказывался.
Сахманан раньше, как правило, выступала на стороне божка. Теперь же она предпочитала хранить молчание. Она бродила вокруг озера с видом девочки, пытающейся собрать все обломки расколовшейся фарфоровой куклы.
— Они ждут нас в горах, — сказал Этриан, обращаясь к Сахманан. — Полный легион,