– Не вешай мне лапшу на уши, приятель. Скажи прямо, что средства не позволяют тебе обратиться за услугами к Тарпу, – сказал я, бродя среди недостроенных изобретений и все больше и больше приходя в изумление. – Он требует платы вперед. На случай, если ты в нем вдруг разочаруешься и откажешься от дальнейших услуг.
– Да. Это тоже важно.
Ну и крысеныш!
(Если можно так выразиться, говоря о гиганте.)
Плеймет рассчитывал на то, что страдающий безмерным любопытством Покойник заставит меня заняться этим делом, хочу я того или нет. И, надо сказать, в своих расчетах он не ошибся.
Вам, наверное, тоже не слишком нравится, когда друзья начинают вами манипулировать?
Я взял с верстака какой-то странный арбалет. Ничего подобного я прежде не видел.
– В свое время я сносно владел арбалетом, – сказал я. – Какой цели служит это оружие? Пробивать дыры в стенах замка?
Вместо обычного рычага для натяжения тетивы этот арбалет был оснащен парой барабанов с массой приспособлений.
Я изо всех сил принялся вращать рукоятки, и тетива слегка натянулась. Впрочем, слово «тетива» в данном случае мало что говорило. Это был скорее канат, которым можно тянуть по реке баржи.
– Мы пытаемся разработать арсенал различного не смертельного оружия, – ответил Плеймет. – С помощью этой штуки можно сбить с ног защищенного броней воина, не причинив ему тяжкого увечья.
Я не стал спрашивать, почему им так неохота калечить противника. Ведь ясно же, что воин рано или поздно очнется и попрет на них с новыми силами. Чтобы не нарываться на неприятности, я взвесил на руках арбалет и спросил:
– Выходит, мы имеем дело с переносной баллистой?
– Стрелы, если тебя интересует, – вон в том металлическом ведре.
– Эти штуковины?
Ни за что не принял бы эти штуки за стрелы. Более всего они напоминали укороченные и деформированные булавы, с которыми обычно работают жонглеры. На тупые концы двух стрел был наклеен довольно толстый слой фетра. И на этот раз я сумел воздержаться от ехидных замечаний, что, несомненно, свидетельствовало о моей незаурядной выдержке.
Только сейчас я понял, что испытывает Морли, когда я уговариваю его не резать кому-то глотку, поскольку считаю это действие излишним. Степень допустимого насилия, по Плеймету, была настолько же ниже моих представлений на этот счет, насколько мое миролюбие отличалось от кровожадности Морли.
Я зарядил арбалет одной из болванок и пожал плечами, когда Плеймет возопил:
– Только не в помещении, Гаррет!
Наверное, именно таким тоном он обращался к Кипу, когда тот собирался испытывать очередное свое изобретение.
– Хорошо, – примирительно сказал я и, повернувшись к мальчику, спросил:
– Кип, ты так и не сказал мне, почему эльфы хотели захватить твоих друзей со странными именами.
– Я не знаю, – ответил он, глядя в сторону.
Лгун из него никудышный. Ясно, что у него были на этот счет кое-какие соображения.
Я посмотрел на Плеймета, тот пожал плечами и едва заметно покачал головой. Он явно не был готов как следует надавить на парня.
– Ну и куда же дальше мы будем танцевать?
– Лично мне не терпится соорудить паучью ловушку, – ответил Плеймет, снова пожимая плечами.
– Что ж, это может сработать.
Как вам, возможно, известно, пауки обожают укрываться в какой-нибудь дыре, замаскировав ее сверху. Они тихо сидят там и терпеливо ждут, когда свалится что-нибудь съедобное.
Как только это происходит, они прыгают на жертву и получают превосходный обед. Или ужин. Или завтрак. Но Плеймет имел в виду вовсе не обычаи пауков, а ту тактику засад, которую мы применяли во время войны в Кантарде. Иными словами, он собирался сидеть тихо и ждать, пока что-нибудь произойдет.
10
Я исподволь, без нажима, продолжал выспрашивать Кипа о его странных дружках. Парень бесил меня тем, что хранил по отношению к ним какую-то совершенно извращенную верность. Он, надо думать, никак не мог дорубить, что я здесь для того, чтобы оказать ему помощь.
Было просто необходимо встретиться с Покойником, узнать, что он успел выяснить, и спросить, как можно проникнуть в тот мир фантазий, где обитал Кипрос Проуз. Видимо, воображение парня было слишком мощным и уродовало его отношение к реальной жизни.
После получаса вежливой беседы за чашкой чая мне удалось выяснить только то, что Кипрос Проуз способен уходить от неприятных вопросов почти с той же ловкостью, что и мой дохлый партнер. Поняв, что толку мне от него не добиться, я принялся бродить среди недостроенных машин и механизмов.
– Гаррет! – вдруг завопил Плеймет.
Я оглянулся. Плеймет с круглыми от изумления глазами указывал пальцем куда-то в стену.
