можешь поверить, Гвидо? Это же надо, как меня угораздило! Полтинник разменял, а влюбился, как мальчишка.
Гвидо лишь слегка покачал головой – ему стало очень грустно.
– Когда ты собираешься начинать?
– Сегодня я еду в Милан. Думаю, завтра рано утром доберусь до коттеджа. Прежде всего, мне надо разделаться с Раббиа и Сандри, но перед этим с одним из них надо будет немного потолковать, скорее всего с Раббиа. Он берет в основном физической силой, а соображает медленно. Расколется он скорее, чем Сандри. – Он слегка пожал плечами. – Несколько дней я за ним понаблюдаю, а потом возьму.
Кризи положил папку в сумку и застегнул «молнию». Оба мужчины встали.
– Иди первым, – сказал Гвидо.
– Ладно. Пожелай от меня Пьетро весело провести отпуск и за все его поблагодари.
– Обязательно, – ответил Гвидо. – Он просил пожелать тебе удачи.
Они обнялись. Кризи взял сумку и вышел из ресторана.
Глава 16
Джорджио Раббиа занимался своим делом. Работа у него была не пыльная. За последние два часа он обошел несколько баров в восточной части Милана. Вечерами по четвергам Раббиа всегда приходил за деньгами – у его хозяина четверг был днем сбора платежей.
Когда Раббиа начинал злиться, движения его становились быстрыми и точными. В такие моменты ему доставляло большое удовольствие задирать людей и потом избивать их. Он вполне годился для той работы, которую ему поручили, выполнял ее добросовестно и неторопливо, всегда следуя одним и тем же маршрутом.
Было уже за полночь. Он закончил обирать бары и теперь намеревался заняться клубами. Одет Раббиа был в кургузый пиджак, который придавал его и без того массивной фигуре еще большую внушительность. Под пиджаком с левого бока у него в заплечной кобуре болтался пистолет «беретта». С правой стороны была прикреплена мягкая замшевая сумка с клапаном, застегнутым специальным ремешком. Она была уже наполовину полной.
Раббиа припарковал свою «ланчию» перед ночным клубом «Папагайо» в том месте, где стоянка запрещена, и вышел из машины.
«Ланчия» составляла предмет его особой гордости – она была покрашена в серебристый металлик, оборудована стереосистемой фирмы «Браун» и музыкальным клаксоном. За задним сиденьем, прямо под стеклом была укреплена игрушечная такса – ее голова покачивалась в такт движению автомобиля. Это был подарок его любимой подружки.
Несмотря на то что в машине были дорогие и милые его сердцу вещи, он и не думал запирать дверцу или хотя бы вынимать ключ из замка зажигания – каждый автомобильный воришка в Милане отлично знал, кому принадлежит эта машина, и прекрасно представлял себе, что его ждет, если он на нее посягнет.
Бандит неспешно вошел в клуб, хотя и ощущал легкое нетерпение, поскольку всегда в соответствии с давно заведенным распорядком он именно здесь пропускал вечером первую рюмку.
Хозяин заметил Раббиа и немедленно подал знак бармену. К тому моменту, когда Раббиа подошел к стойке, его уже ожидала двойная порция виски. Он, смакуя, выпил напиток, внимательно оглядывая зал.
Несколько пар танцевали под аккомпанемент тапера, сидевшего за роялем. Мужчины в основном среднего возраста, до жути деловые. Их партнерши – молоденькие девушки из клуба. Хоть заведение это было не из дешевых, но пользовалось успехом. Взгляд его следил за девушкой, которая вышла из дамской комнаты и направлялась к столику. Высокая блондинка с пышной грудью. Раньше он ее не видел, значит, девушка работает здесь совсем недавно. Он завязал узелок на память – надо будет сказать хозяину клуба, чтобы тот как-нибудь днем прислал девушку к нему.
Раббиа допил виски, хозяин подошел к нему и передал внушительную пачку банкнот. Раббиа пересчитал деньги, засунул левую руку под пиджак, расстегнул ремешок и убрал их в замшевую сумку. Потом кивнул улыбавшемуся хозяину и указал подбородком в сторону девушки.
– Вот эта, новенькая. Пришлешь ее ко мне домой в понедельник к трем.
– Конечно, синьор Раббиа.
Выйдя на улицу, он полной грудью вдохнул свежий, прохладный воздух и пошел к «ланчии». Будь немного светлее, и будь он человеком более осмотрительным, он заметил бы, что такса под задним стеклом чуть кивала головой.
Он сел в машину и уже собрался повернуть ключ в замке зажигания, когда почувствовал на шее холодок металла и услышал ледяной голос:
– Замри и не двигайся.
Он опешил от удивления.
– Да ты знаешь, кто я такой?
– Ты – Джорджио Раббиа, и если еще вякнешь хоть слово, оно в твоей жизни станет последним.
Человек запустил левую руку ему под пиджак. Раббиа почувствовал, как он вынул его пистолет, но даже не пошевелился – его сковал страх. Сидевший на заднем сиденье человек хотя и знает, кто он такой, его деньгами не интересуется. Значит, грабить его не собирается. Наверное, опять начались разборки с группировкой Абраты.
Его сумбурные размышления были прерваны раздавшимся сзади голосом.
– Заводи мотор. Езжай медленно, не привлекая к себе внимания. Начнешь финтить – сразу сдохнешь.
Раббиа вел машину аккуратно, он чувствовал, что человек на заднем сиденье зря слов на ветер не бросает.
Они ехали из города на юг. Когда машина миновала окраины, Раббиа стал судорожнее соображать. Если начались военные действия с группировкой Абраты, он был бы уже мертв, его убили бы либо когда он выходил из клуба, либо возле с какого-нибудь глухого склада, мимо которых они проезжали. Голос незнакомца его озадачил. В нем явно звучал неаполитанский выговор, но, кроме этого, в его словах была еще какая-то странность, которую Раббиа никак не мог четко определить. Решив, что этот человек иностранец, Раббиа кое-что вспомнил. Несколько месяцев тому назад у его босса – Фосселлы, произошло столкновение с марсельской бандой «Юнион Корс» по поводу перевозки наркотиков. Может быть, их разногласия оказались серьезнее, чем он думал? Но откуда же тогда у незнакомца неаполитанский выговор?
Уже почти у Виджентино ему было велено свернуть на боковую дорогу. Оттуда он еще раз повернул на узкий и пыльный боковой проезд. Раббиа подумал, что, когда машина остановится и им надо будет выходить, у него может появиться шанс спастись – так или иначе, человек, сидевший сзади, на какое-то время должен будет убрать пистолет от его шеи. Несмотря на грузность и кажущуюся неловкость, в случае опасности Раббиа мог действовать быстро.
Фары осветили небольшой коттедж. Как правило, такого типа загородные дома покупали себе богатые миланцы, чтобы в конце недели отдохнуть на природе. Человек, сидевший сзади, приказал ему обогнуть дом и остановиться с другой его стороны. Под шинами автомобиля зашуршал гравий.
– Тормози здесь, поставь машину на ручник и вынь ключ из зажигания.
Раббиа наклонился чуть вперед, холодный металл все так же прижимался к его шее. Он медленно откинулся обратно на сиденье. Внезапно дуло пистолета перестало упираться в шею. Он весь напрягся и тут же ощутил удар в голову, от которого потерял сознание.
Он приходил в себя постепенно – сначала почувствовал сильнейшую боль в затылке. Раббиа попытался ощупать голову, но не смог пошевелить рукой. Подбородок его упирался в грудь. Оказалось, что запястье его левой руки примотано липкой лентой к деревянному подлокотнику кресла. Преодолевая сильную боль, он слегка повернул голову – с правой рукой было проделано то же самое.
Память вернулась к нему резким ударом, мысль лихорадочно заработала. Раббиа увидел перед собой деревянный стол. На нем разложены разные предметы: молоток и два острых стальных гвоздя с большими шляпками, большой тяжелый нож, металлический прут длиной около фута. Один конец прута был присоединен к электрическому проводу. Напротив за столом сидел человек с широким, обезображенным шрамами лицом и в упор смотрел на него из-под тяжелых полуопущенных век. Где-то, мельком, он уже,
