пропитавшихся маслом бревнах сытную пищу для себя. Тотчас заметались огни факелов, поднятые крепкими руками воинов, стоящих у других помостов. Свет пламени залил всю улицу, а улетающие в ночное небо искры от костров, будто трассеры, указывали путь бессмертным душам павших героев. Путь в великое воинство Богов, в котором их уже ждут и любят, в котором вечная слава ждет их даже тогда, когда ветер, развеявший прах их, принесет на своих крыльях забвение…
Утро порадовало теплым солнцем и начавшейся под его лучами капели. Воздух на солнце моментально прогрелся, заставляя забыть недавние переживания о том, что этот мир может оказаться царством вечной зимы. Весна неумолимо наступала, и уже одно только это делало всю сложившуюся ситуацию не столь уж плачевной.
Диверсанты собрались перед приютившим их домом, устроив на улице импровизированное совещание.
– Хочу подвести небольшой итог своим размышлениям, – начал негромко сержант Макфлай. – Существует два варианта. Либо нас будут искать по горячим следам и произойдет это в ближайшие считанные дни. Либо нас не будут искать столь целенаправленно, и тогда есть шанс, что без дополнительного наведения нас вовсе не найдут. Исходя из соображений тактического пессимизма, примем за рабочую вторую версию развития событий. А она означает, что пробудем в этом мире мы достаточно долгое время. К счастью, контакт с аборигенами на настоящий момент находится в весьма положительной стадии развития. Остается только один глобальный вопрос. Мы можем остаться в этом племени, но тогда необходимо искать точки приложения наших сил и возможностей во благо наших новых соплеменников. Герои недолго останутся героями, если будут прозябать в лености и уподобятся трутням. А от трутней рано или поздно постараются избавиться. Второй вариант – уйти из этого племени и заняться поисками того «нечто», которое позволит нам вернуться домой или в места, где жизнь все еще существует на более высоком уровне. Тогда мы сможем прожить более веселые дни, хоть их может оказаться намного меньше, чем всем нам хотелось бы. Боеприпасы на исходе, а перейдя на примитивное оружие аборигенов, мы сравнимся с ними в своих тактических возможностях. Я считаю, что, несмотря ни на что, нам необходимо сохраниться как единое боевое подразделение. Но, исходя из новых реалий, убежден, что каждый имеет право уйти и жить самостоятельно, если сочтет это более приемлемым для себя.
Сержант обвел всех взглядом и поднял руки, показывая, что пока ему нечего больше сказать.
– Здесь непочатый край работы, – подал голос Никсон. – Мы сумеем многое сделать для укрепления этого племени. Усилим крепость, помозгуем над оружием, дадим некоторые знания в боевой подготовке… А главное, занимаясь всем этим, мы сумеем изучать город. Ведь в этих руинах может сохраняться до сих пор множество полезных вещей, включая средства связи. Допускаю, что даже средства дальней связи.
– Он прав, – согласился Бубен. – Я почти уверен, что сумею найти в этом городе множество полезных вещей. Насчет дальней связи не знаю, а вот систему связи бота вполне можно попытаться восстановить.
– Ну что ж, – подытожил Макфлай, обводя всех быстрым взглядом. – Пожалуй, дальше трепаться смысла нет. Но коль скоро я начал играть в демократию, давайте проголосуем. Только не забывайте в своих надеждах, что прошли века и большая часть оборудования могла за это время совершенно естественным путем превратиться в прах. Итак, кто за то, чтобы остаться здесь и, помогая аборигенам, пытаться наладить связь?
Все дружно подняли руки. Только Левор Ганский остался сидеть неподвижно.
– Ты хочешь уйти отсюда? – удивился сержант.
– Нет, сэр, – испуганно ответил Ганс. – Просто я не уверен, что имею достаточный опыт для того, чтобы участвовать в голосовании со всеми вами наравне.
– Что за глупости ты говоришь, парень? – нахмурился Макфлай. – Давай договоримся, мы все попали в эту переделку. Мы все сейчас в одной команде, а значит, для всех нас действуют одинаковые и равноправные законы, права и обязанности. Не пугай это с анархией и старайся не отставать. А уж примут тебя равным или нет, зависит от твоего старания и личных качеств, а не от того, что ты сам об этом, думаешь.
– Я понял, сэр, – закивал Левор. – Я за то, чтобы остаться в этой крепости…
– А ну-ка, парни, выходи строиться, – рявкнул, появяясь на пороге комнаты, сержант Макфлай.
За его плечом с довольным выражением на костлявом лице маячил Рогл. Из-за этой его излишней худобы радостное выражение выглядело несколько зловещим. Тускло мерцающий в тени комнаты шлем дополнял картину.
– Давно пора строевой подготовкой позаниматься, – съязвила Лилит, тем не менее быстро набрасывая меховую накидку и подхватывая винтовку.
Диверсанты, конечно, не ходили по плацу строевым шагом, но в отсутствии дисциплины им отказать было нельзя – за внешней шелухой шуток и расслабленности скрывались готовность к немедленному выполнению любой команды командира и жесткая внутренняя дисциплина у каждого.
– Строевой с вами позаниматься, конечно, не мешало бы, – усмехнулся сержант, – Но не сегодня. Нас всех ждут подарки от доблестного Агора. Он послал нашего друга ментата с пламенной речью. Подарок Малыша так поразил всех, что Атор просит принять в подарок те скромные предметы, необходимые воину в повседневной жизни, которые только сумели подобрать для нас местные кузнецы.
Диверсанты высыпали на улицу, но построиться даже не успели, как Макфлай махнул рукой и зашагал следом за семенящим ментатом вдоль по улице. Шагающий Рогл выглядел не менее странно, чем Рогл улыбающийся – высокая худая фигура с длинными конечностями и довольно широкими плечами передвигался мелким семенящим шагом. Подобный шаг Малыш видел у торопящихся женщин из давно исчезнувшей страны Японии, облаченных в национальные одежды и обутых в деревянные тэта на высокой подошве. Только, в отличие от японских женщин, Рогл не был стеснен странной одеждой, да и вообще он мало на них походил.
Миновав несколько домов, отряд остановился у одноэтажного старого здания, на стенах которого виднелись многочисленные следы разнообразных, далеко не дизайнерских переделок и перестроек. Окон практически не осталось, а на крыше массивным монументом высилась широкая каменная труба, из которой поднимались клубы дыма. Ментат молча скользнул в распахнутую дверь. Диверсанты потянулись следом, чувствуя, что из проема дверей тугой волной течет удушливый жар. Внутри, вопреки ожиданиям, оказалось достаточно светло для того, чтобы четко видеть все окружающее. Один огромный, почти как Никсон, человек с мясистым красным лицом я лысой головой покрикивал на двоих мускулистых молодых парней, торопливо раскладывающих что-то на бетонном полу кузницы.
– Их предупредили о желании Атора, – пояснил ментат, опережая вопрос. – Они собрали все самое
