– Сбежала? – спросил Михаил. Белл распрямила плечи.
– Я рассматриваю этот акт как мою почетную отставку, – сказала она.
Белл сердится на него.
Хотя его жена больше не была девушкой, она сохранила невинность и носила ее как прозрачную маску. Белл была слишком неискушенной для игр в этом обществе. У нее не хватало сил противостоять его худшим традициям. Она была само совершенство.
– Тебе нездоровится? – спросил он.
Фиалковые глаза Белл метали искры гнева. Белл поднялась с шезлонга.
– Меня тошнит, кружится голова, я чувствую усталость. – Она тыкала Михаила пальцем в грудь после каждого слова. – И еще, ваша светлость, мне хочется дать вам по физиономии.
Эта норовистость его удивила и позабавила. Брови Михаила сошлись на переносице, но губы изогнулись в улыбке.
– По-твоему, беременность – это очень весело? – спросила Белл.
Вопрос застал Михаила врасплох.
– Ты уверена? – спросил он.
– Меня мучают эти проклятые симптомы, – ответила Белл.
Михаил сдержал смех и привлек ее к себе:
– Пойдешь за меня замуж?
Она скривила губы.
– Ты собираешься стать двоеженцем?
– Что за чепуха? – фыркнул Михаил.
– Чепуха?
– Ты забыл о своей невесте, Лавинии Смит?
– Я не помолвлен с Лавинией.
– Ложь! – возразила Белл. – Я случайно подслушала разговор Пруденс с леди Олторп.
Михаил застонал.
– Когда мы с тобой вернулись из коттеджа, я в тот же вечер сообщил Пруденс, что собираюсь на тебе жениться.
– Зачем в таком случае ей было лгать леди Олторп?
– Пруденс Смит – коварная старая мегера, – произнес Михаил. – Она может сказать все, что угодно, лишь бы причинить тебе душевную боль.
Белл пришла в замешательство:
– Что я ей сделала?
– Украла у ее дочери возможность стать княгиней. Выйдешь за меня замуж?
Белл вздохнула, покусывая губу, вспомнила о судьбе собственной матери и сказала:
– Да. Я выйду за тебя замуж.
Михаил крепко прижал ее к своему мускулистому телу, вдыхая ее чувственный аромат, наслаждаясь ее теплом. Его губы накрыли ее рот в продолжительном поцелуе, разжигающем страсть.
Белл приоткрыла губы. Они были нежнее розовых лепестков. Михаил скользнул языком между ними, вкушая сладость ее рта.
– Запри дверь, – прошептала Белл, – и мы ляжем в постель.
Михаил усадил ее обратно в шезлонг.
– Я не лягу с тобой в постель в доме твоего отца, где несколько сотен гостей празднуют в зале свадьбу. – Он обнял ее и направил к двери. – Пойдем поговорим с его светлостью.
– Только не упоминай о ребенке, – сказала Белл, – отец не должен знать, что я ему лгала.
– Лучше сосредоточься на нашем первенце, – произнес Михаил, – а объяснения предоставь мне.
Он привел ее в кабинет герцога и усадил в одно из кресел перед письменным столом.
– Сейчас я разыщу его светлость и герцогиню. Я вернусь через несколько минут.
Белл задумчиво смотрела перед собой. Правильно ли она делает, выходя замуж за князя? Ей не хотелось, чтобы он женился на ней из-за ребенка. Но ведь Михаил сделал ей предложение раньше, в последний день их пребывания в коттедже.
Впрочем, это ничего не значит, потому что тогда князь намекнул на беременность.
Вспомнив о его покойной жене, Белл подумала, сможет ли она соперничать с ее памятью. Не будет ли Михаил ее мысленно сравнивать со своей первой женой?
Вторая… Видно, ей уготовано только второе место.
Она и родилась второй между двумя одаренными сестрами. Словно прослойка в сандвиче. Сначала оставалась в тени своей старшей сестры. Потом все внимание было сосредоточено на близнецах. Фэнси с ее артистическим талантом стала хорошей певицей, математические способности Блисс увеличили богатства в сундуках Фламбо. Что же до Белл, то она помогала растить младших сестер и ухаживала за растениями.
Но ее таланта возвращать здоровье растениям никто не оценил по достоинству. Оно и понятно. Растение не человек. Однако и аристократы, и простолюдины наверняка загрустили бы, если бы цветы навсегда исчезли с лица земли.
Дверь открылась. В кабинет вошли князь и герцог с герцогиней.
– А вот и мы, дорогая, – приветствовала Белл мачеха, садясь в кресло. – Интрига вызвала мое любопытство.
Белл вяло улыбнулась в ответ.
– Тебе грустно, дорогая? – обратилась к ней герцогиня. – Сегодня нельзя грустить. Надо радоваться. Ведь твоя сестра стала княгиней!
– Рокси, дай же сказать Михаилу, – одернул ее герцог.
– Конечно, Магнус.
Михаил пододвинул свое кресло ближе к Белл и взял ее за руку. Она робко улыбнулась ему и посмотрела на отца, чей взгляд был прикован к их переплетенным пальцам.
– Белл не хотела, чтобы вы плохо думали о ней, – обратился Михаил к герцогу. – Поэтому в прошлый раз, чтобы защитить ее, я солгал. Я имею в виду нашу якобы неразделенную интимность.
– Как романтично! – воскликнула герцогиня Инверари. – Ну разве это не романтично, Магнус?
Герцог взглянул на жену:
– Вполне.
– Белл приняла мое предложение, – объявил Михаил.
– Две княгини! – воскликнула герцогиня в сильном возбуждении.
– Успокойся, Рокси, – сказал герцог, – иначе не доживешь до их бракосочетания.
Герцогиня Инверари взглянула на свою приемную дочь:
– Белл, ты согласилась по доброй воле?
– Рокси…
– Я действительно хочу выйти замуж за Михаила, – сказала Белл. – Но…
– Белл! – В голосе князя прозвучали предостерегающие нотки. – Дело в том, – пояснил он супругам Инверари, – что Пруденс Смит без конца создает проблемы.
– Пруденс Смит всем создает проблемы, – сказала герцогиня, махнув рукой. – Я научу тебя давать отпор подобным особам.
– У нас с Белл есть еще одно сообщение. – Михаил поднес к губам ее руку, заставляя Белл покраснеть. – Мы ждем нашего первенца.
– Я знала. – Герцогиня повернулась к мужу, и на лице ее появилась улыбка и ямочки на щеках. – Ты должен мне бриллиантовое колье и соответствующие серьги, а также браслет и кольцо.
Герцог Инверари закатил глаза. Что касается дочери, не устоявшей перед искушением, он хранил молчание, понимая, что это произошло по причине его собственной неосмотрительности.
– Добро пожаловать в семью, Михаил. – Он протянул зятю руку.
– Мы устроим бракосочетание в течение недели после этого воскресенья, – промолвила герцогиня.
– Мне не хотелось бы пышной церемонии, – произнесла Белл. Пока она будет идти по церковному проходу, у нее вся кожа покроется крапивницей.
