Белл посмотрела на отца с мачехой.
– Пруденс и Лавиния вчера испортили Бесс вечер чая и… – Она заколебалась. – И Пруденс назвала меня потаскушкой. И мою мать тоже.
Герцог Инверари ударил кулаком по столу так, что подскочили серебряные приборы, а сидевшие за столом вздрогнули.
– Пруденс будет…
Герцогиня не дала ему договорить:
– Дорогой, не надо тревожить себя женской фривольностью.
– Фривольностью? – рявкнул герцог. – Обозвать мою дочь и…
– Поверь мне, Магнус, я сумею справиться с Пруденс Смит и проинструктирую моих падчериц, как вести себя с ей подобными.
Белл была благодарна сестре за поддержку, но предпочла бы, чтобы Рейвен больше думала о собственных делах. Рассказав о том, что случилось с Белл, Рейвен расстроила отца, а он расстроил мачеху.
– Ты должна воспитать в себе твердость характера, Белл, – заявила Блейз. – На огонь нужно отвечать огнем.
– Блейз унаследовала твой шотландский темперамент, – сказала герцогиня мужу.
Герцог Инверари ухмыльнулся, и к нему вернулось хорошее настроение.
– Спасибо, дорогая.
– Пожалуйста, дорогой, – протянула Блейз в тон мачехе.
Все засмеялись, герцогиня тоже. Герцогиня даже наградила Блейз своей улыбкой. Блейз взглянула на Белл:
– Я сумею защитить тебя от тех змеиных языков.
– Спасибо, сестра. Никогда не знала, что ты настолько экспрессивна.
– У меня много скрытых талантов, – полушутя-полусерьезно произнесла Блейз. – Ты можешь положиться на своих сестер, они не оставят тебя в беде.
Белл закатила глаза.
– А я чем смогу вас отблагодарить?
– Дорогой Магнус, ты посмотри на своих дочерей, – сказала герцогиня. – Разве их преданность друг другу не согревает сердце?
– Это потому, Рокси, что в них течет шотландская кровь. Чертовы французы способны только отрубать головы.
– Доброе утро.
Даже не обернувшись, Белл знала, что пришел князь Михаил, чтобы увидеть ее, прежде чем присоединиться к джентльменскому гольфу.
Он направился прямо к ней. Князь был необычайно хорош собой. Точеные черты лица и высокий рост придавали ему особую импозантность.
Но больше всего Белл нравилось в нем его сердце. В его подтянутом твердом теле было сокрыто нежное сердце. И этим сердцем он полюбил ее с первого взгляда.
– Доброе утро, – сказала Белл и покраснела, зная, что ее родные наблюдают за ней.
Михаил опустился в кресло рядом с ней.
– Как ты себя чувствуешь, принцесса?
– Я чувствую себя замечательно, если сделать скидку на тошноту, головокружение и утомляемость.
– А как насчет четвертого симптома?
– Что касается мордобоя, – сказала Белл, – я приберегу силы до ленча у ее светлости.
Михаил взглянул на герцогиню:
– Я предпочел бы, чтобы Белл воздержалась от посещения ленча, если вы полагаете, что там может возникнуть неприятная для нее ситуация.
– Вам нет нужды беспокоиться за нее, – успокоил его герцог Инверари. – Ее сестры полны решимости ее защитить. Одна из них, – он взглянул на Блейз, – жаждет вступить в борьбу.
– Я приготовил тебе подарок. – Михаил вынул из кармана небольшую коробочку и открыл ее. – Это обручальное кольцо выполнено по специальному проекту графини ди Салерно. – Более изысканного ювелирного изделия Белл еще не видела. Огромный квадратный бриллиант, вправленный в платину, окруженный изумрудами, сиял на своем ложе из черного бархата. – Этот редкий и бесценный камень подобен тебе, – сказал Михаил, надевая кольцо ей на палец, – а изумруд – эмблема любви.
Белл взглянула на кольцо, потом на Михаила, не в силах вымолвить ни слова от избытка чувств.
Он коснулся губами ее губ, и она ощутила желание. С тех пор как они с Михаилом вернулись из коттеджа, ей не хватало его ласк.
– Твои чувства для меня значат больше, чем кольцо, – промолвила Белл.
– Дорогая, позволь нам посмотреть кольцо, – обратилась герцогиня к Белл.
Белл протянула ей руку. Сестры окружили Белл, охая и ахая. Герцогиня кивнула, выражая свое одобрение.
– Это кольцо – громкое заявление, – сказала она, бросив взгляд на мужа. – Ты согласен, Магнус?
– Да, дорогая. Кольцо в самом деле очень милое.
– Очень милое? Да эти камни стоят небольшого состояния!
– Вообще-то большого, – произнес Михаил.
Белл запаниковала.
– Что, если я его потеряю?
– Куплю тебе другое. – Михаил поцеловал ей руку.
– Как романтично! – воскликнула герцогиня, захлебываясь от восторга. Девушки захихикали. – Не могу дождаться ленча, чтобы показать кое-кому это кольцо. Это будет восхитительно!
Герцог строго посмотрел на жену:
– Рокси, я не хочу никаких проблем.
Герцогиня улыбнулась:
– Дорогой, разве я могу создавать проблемы?
– Да.
– Ну ладно, обещаю вести себя хорошо.
– Не мучь себя, Белл. – Михаил торопливо поцеловал ее в губы и шепнул: – Я счастлив и благодарен судьбе, что скоро состоится наше обручение!
– Не более благодарен, чем я, – ответила Белл, сияя улыбкой.
Четыре часа спустя Белл стояла в своей спальне перед большим зеркалом. На ней было бледно-лиловое платье с глубоким декольте и коротким рукавом-фонариком.
Она выглядела восхитительно, если не считать красной отметины на щеке: театральная косметика не могла полностью скрыть шрам, и Белл понимала, что ей придется с этим смириться.
Белл повернулась боком и прижала ладони к животу. К счастью, беременность еще незаметна.
Белл подняла руку и посмотрела на обручальное кольцо. Театральный грим ничего не значит. Князь любит ее, несмотря на шрам.
Она медленно подошла к окну, ей очень не хотелось спускаться вниз, где ей придется встретиться с ее злобными соперницами. Дай ей Бог силы выстоять в столкновении с ними!
Впрочем, лучше бы им поостеречься, поскольку она испытывала непреодолимое желание разбить кому-нибудь из них физиономию.
Белл увидела в дальнем уголке сада Блейз, Рейвен и Тьюлип Вудс. Судя по их виду, они обсуждали какой-то секретный вопрос.
Белл подумала, не использовать ли ей сестер в качестве буфера против «белокурой троицы»? Численное превосходство укрепляет безопасность.
Белл покинула спальню и направилась по коридору к черной лестнице. Девушки не слышали, как она прошла в сад.
– Тьюлип, – обратилась к девушке Белл, – ты очаровательно выглядишь в бирюзовом. Этот цвет в тон твоим обоим глазам, синему и зеленому.
