– Степан и твоя сестра, как ты знаешь, живут прямо через площадь. Но я не знал, что Виктор поселился на Брук-стрит, а Рудольф на Гросвенор-стрит. И оба дома выходят на площадь.
– Братья Казановы живут в двух шагах друг от друга, – произнесла Белл, идя рядом с Михаилом к парадной лестнице. – Мы никогда не будем чувствовать себя одинокими.
– Да, мы, Казановы, можем запросто перекликаться друг с другом.
Не успели они подняться, как парадная дверь открылась. В холле их встречали выстроившиеся в ряд горничные и слуги.
– От имени всего нашего персонала примите наши поздравления и самые искренние пожелания счастья, – торжественным тоном произнес дворецкий.
– Спасибо, Бумер. – Михаил обнял Белл за талию и объявил собравшимся: – Представляю вам мою жену, княгиню Белл.
Последовали аплодисменты, затем слуги разошлись. Остались трое – дворецкий и двое мужчин огромного роста.
– Бумер, принесите нам чай и закуски в мою комнату, – сказал Михаил и повернулся к гигантам. – Белл, представляю тебе Фридека и Гришу, моих телохранителей и друзей из Москвы.
– Очень приятно.
– Мы тоже рады познакомиться с вами, – сказал Фридек.
– Князь будет с вами счастлив, – улыбнулся Гриша. – Не так ли?
Белл посмотрела на мужа.
– Я сделаю все, что в моих силах.
Михаил взял ее руку в свою, и они вышли через французские двери во внутренний холл и далее к лестнице. Белл опустила глаза на свою руку, лежавшую в руке князя, и пристально всмотрелась в его профиль. Этот необыкновенный мужчина ее муж. Она самая счастливая женщина в мире.
Спальня князя была убрана красными тканями разных оттенков с преобладанием рубинового. Гардины и покрывала на огромной кровати с четырьмя столбиками тоже были красных тонов. Перед очагом из черного мрамора стояли шезлонг, два кресла и журнальный столик. Полированный деревянный пол устилали персидские ковры.
– Расслабься, княгиня, – сказал Михаил, подтолкнув Белл к мягкому креслу, и сел рядом. – Здесь ты в полной безопасности.
– А где моя комната? – спросила Белл, не в силах скрыть охватившее ее волнение.
Михаил обнял ее за плечи:
– Я надеялся разделить с тобой эту комнату.
Белл сразу успокоилась, и лицо ее озарила улыбка. Они будут спать вместе каждую ночь, как это было в коттедже, надеялась Белл.
– Я рассматриваю твою улыбку как согласие. – Михаил провел губами по ее вискам. – Ты пахнешь розами.
В дверь постучали. Пришел дворецкий. Принес чайник, приборы и поднос с закусками – бутербродами с огурцом, сырами и разнообразными фруктами.
– Что-нибудь еще, ваша светлость?
– Уединение.
Бумер покраснел и покинул комнату. Михаил налил Белл чай и положил ей в рот кусочек сыра.
– Я там заметил, что у тебя нет аппетита.
– Я боялась, как бы меня не стошнило в неподходящий момент, – объяснила Белл.
Михаил взял у нее чашку с чаем, поставил на стол и протянул ей маленькую коробочку.
– Это мой свадебный подарок тебе, любовь моя.
Белл откинула крышечку и ахнула. Внутри лежал кулон. Бабочка из желтых бриллиантов, оправленных золотом, с крыльями из белых бриллиантов, розовых турмалинов и аметистов. Кулон висел на бриллиантовом ожерелье.
– Ты как бабочка, порхающая с цветка на цветок, – промолвил Михаил.
– Спасибо, мой дорогой. Я буду беречь ожерелье так же, как обручальное кольцо. – Белл посмотрела в темные глаза князя. – Но больше всего я дорожу словами, которые ты мне говорил.
– Что же это за слова?
– Я люблю тебя.
Михаил запечатлел на ее губах страстный поцелуй. А когда поднял голову, Белл ласково провела рукой по его щеке.
– У меня тоже есть для тебя подарки.
– Самый лучший подарок для меня – это ты.
– Где Бумер оставил мои вещи?
– Там. – Михаил указал на соседнюю дверь. Скоро он удовлетворит свой голод. Последние две недели казались ему двумя годами.
Белл вернулась и, сев рядом, протянула ему длинный прямоугольный футляр.
– Вот мой первый подарок.
Михаил развязал длинную ленту, поднял крышку и заулыбался. Это была прогулочная трость из твердого дерева, с золоченым набалдашником в форме головы льва.
Затем Белл вынула из сумки небольшую коробочку.
– Эту вещь нужно использовать вместе с тростью.
Михаил рассмеялся, достав из коробочки очки с темными стеклами.
– Слепой мужчина, тем более князь, никогда не должен покидать дом без трости и темных очков, – сказала Белл и достала из сумки еще одну коробочку, гораздо меньшего размера.
В ней на ложе из черного бархата сиял сапфир в массивной золотой оправе. Надев кольцо на средний палец правой руки, Михаил нежно поцеловал жену.
– Три милосердные феи – Вера, Надежда и Любовь – живут в обличье этого сапфира, – сказала Белл. – Графиня говорит: тому, кто этот камень носит, феи даруют счастье.
– Я уже чувствую себя счастливым. – Михаил потянулся к ней, но Белл его остановила.
– У меня есть еще один подарок. – Белл преподнесла ему золотистый наперсток и стеклянную баночку с белым порошком. – Один наперсток тонко молотого ладана, запитый белым вином, поможет тебе уберечь память. Больше никакой амнезии!
Михаил засмеялся, но потом посерьезнел.
– Могу я теперь тебя поцеловать?
– Да, муж мой. – Белл подняла на него фиалковый взгляд. – Поцелуй меня.
Его губы прильнули к ее губам в нежном продолжительном поцелуе. Михаил обнял ее, крепко прижимая к себе одной рукой, гладя ей затылок и шею – другой. Она пробежала руками по его груди и обвила его шею руками.
Белл чувствовала, как по телу разливается тепло. Она забыла обо всем на свете, охваченная желанием.
Михаил провел пальцем по ее щеке и, не говоря ни слова, встал и подал ей руку.
Белл поднялась с шезлонга и последовала за ним к кровати.
Запечатлев еще один страстный поцелуй на ее губах, Михаил стал ее раздевать. Сняв ее подвенечное платье и перекинув его через пуфик у подножия кровати, он посадил Белл на край матраса.
Михаил раздевал ее медленно, покрывая поцелуями каждый дюйм ее тела. Он снял с нее туфли, чулки и подвязки и стал целовать ей ноги, пробегая губами по наружной стороне и возвращаясь вверх к нежной плоти внутри бедер. Потом стянул с плеч ее сорочку и лиф, обнажив грудь.
Когда кончики его пальцев заскользили по соскам, Белл тихо застонала. Затем он обхватил соски губами.
– Пойдем в постель, – прошептала Белл, гладя ему затылок. – Ну пожалуйста.
Михаил разделся, бросив на пол свою одежду. Затем опустился на колени, прижав губы к ее животу и не спуская с нее глаз.
– Я обожаю тебя, моя княгиня, – произнес он хриплым от страсти голосом.
Эти слова, сказанные от всего сердца, тронули ее до глубины души.
