В довершение всего меня в нос укусил комар.
Помимо этого, все было прекрасно. Воистину мирный жаркий летний день. Мы обнаружили небольшой ресторан на берегу. Нас очень медленно обслуживали, видимо, тоже из-за жары, и пища была подозрительной на вид. Но мне так хотелось есть, что я старалась не обращать на это внимания.
– Как тебе яичница? – спросила Марси, когда мы закончили есть.
– Вкусная, но я была такая голодная, что еще чуть-чуть – и укусила бы кого-нибудь из посетителей.
– София! – возмутилась Марси, которая так старалась привить мне принципы отказа от насилия.
– Я – вампир, ты что, не знала? Этот ребенок вон там, в углу, выглядит очень аппетитно.
– Тебе действительно надо научиться концентрировать внимание на духовном возрождении.
Я умею. Дай мне «Уолл-стрит джорнэл» и включи биржевые новости, и ты увидишь, как я умею концентрироваться. Я даже думаю, что могла бы распространить пособия собственного сочинения по этому делу во всех ашрамах Индии. Через шесть месяцев они бы так научились…
– Нам пора на йогу, поторапливайся, София, – перебила меня Марси, вставая.
Я пошла за ней, скорчив рожу ребенку. Он показал мне в ответ язык, но я его простила. Он ничего не знал о принципе отказа от насилия.
Марси, если чем-то увлекалась, отдавалась этому самозабвенно, забывая все, в том числе и меня. Она привезла меня в центр йоги, который находился в шикарном здании рядом с самыми богатыми магазинами Миннеаполиса.
Я открыла дверь зала и тут же ее захлопнула. Меня обдало почти нестерпимым жаром.
– Господи, Марси! Там пожар, беги скорее звонить! – закричала я в ужасе.
– Не паникуй, они просто поддерживают там постоянную высокую температуру, – успокоила меня подруга.
Мы зашли в небольшой зал с оранжевыми светильниками на стенах. Играла индийская музыка. Я взмокла еще на карате, но здесь пот заструился с меня, как водопад. Я была близка к солнечному удару, зная признаки его приближения из опыта герлскауте кой жизни.
– Мы что, тренируемся, чтобы вступить в африканскую армию?
– Глупая София! Это поможет тебе расслабить мускулатуру.
– Если я расслаблюсь еще немного, тебе придется свернуть меня в тубус и отнести в машину.
Но оказалось, что я способна на большее. Я стала чемпионом по расслаблению. Напрягаешь мышцы, потом отпускаешь, а затем – полное расслабление.
Через двадцать минут постоянной температуры градусов в тридцать пять выше нуля я быстро прошла эти три стадии.
А потом начались занятия.
Оказалось, что йога – это как средневековые пытки на дыбе, только ты пытаешь себя сама. И еще похоже на актерские этюды. Ты принимаешь вид различных предметов: то колеса, то циркуля, то какого-то животного – и в конце концов становишься мертвым адвокатом.
Я смогла превозмочь боль и доплестись до машины самостоятельно. Это было даже приятно. Потому что я начала видеть слабый свет в конце тоннеля… этого страшного дня.
Когда мы тронулись в путь, Марси выглядела, как всегда, свежей, красивой и очень позитивно настроенной. Можно даже сказать, что она стала родной матерью всему миру. Я же, почетно устраивая свое бедное тело на сиденье поудобнее, тихо ненавидела себя и весь свет в придачу.
– Ну, что скажешь? – спросила вдруг Марси.
– Гм-м.
– Это здорово, правда?
– Гм-м.
– Ты в порядке?
– Гм-м.
– Очень смешно! – Марси недовольно фыркнула.
– С чего они решили, что эти позы снижают давление? У меня оно поднялось, я уверена, – мрачно сообщила я.
И я имела полное право на такое заявление, потому что у меня перед глазами плавали зеленые круги, сливаясь с зеленой кожей сиденья, которая почему-то упорно лезла мне прямо в глаза.
– Просыпайся, София. Мы подъезжаем к залу медитаций.
– Мне это не нужно. Я достигла нирваны уже полчаса назад. Это похоже на сон, – буркнула я и опять закрыла глаза, чтобы проверить свое наблюдение.
Марси потрясла меня за плечо:
– София! Ме-ди-та-ция! Ты настоятельно нуждаешься в духовном пробуждении.
Я не стала спорить, так как это было очевидно, и обреченно вылезла из машины.
Ровно в четыре часа этого страшно жаркого и длинного дня под неумолчный гул москитов мы пришли в зал медитаций, который находился недалеко от университета. Я чувствовала себя вареной макарониной.
