– Хорошо. А может, вы расскажете нам, что вы конкретно чувствуете сейчас по этому поводу? Своими словами.
Глэдис посмотрела на судью. В зале стало очень тихо.
– Меня это все очень забавляет, ваша честь. Это похоже на старые фильмы. Такие как «Мистер Дид приходит в город», например.
И провалиться мне на этом месте, Глэдис взмахнула ресницами и стала похожа на Мэй Уэст.
Это был не суд, а конец моей адвокатской карьеры. Я даже вспомнила молитву Деве Марии на латинском языке. Но судья вдруг улыбнулся и стал похож уже на молодого Марка Твена.
– Или «Чудо на 34-й улице».
– Или «Харви».
– Там не было суда, – поправил ее судья.
– Но они признали Джимми Стюарта сумасшедшим, пока его не вызволил судья, – возразила Глэдис. – Знаете, этот фильм больше всего напоминает мне сегодняшнюю ситуацию. Если вы, конечно, не считаете меня сумасшедшей.
– Гм… это верно. Если…
Судья вдруг встал и взял в руки лист бумаги.
– Мисс Вэниман, вы читали, как ваш двоюродный брат с женой охарактеризовали ваши действия? Что вы можете на это ответить?
Глэдис гордо выпрямилась.
– У меня гораздо больше оснований считать моего двоюродного брата с женой сумасшедшими, ваша честь. За последние несколько лет я получила, вернее, заработала очень большое количество денег. Так как я привыкла жить очень скромно, я их почти не трачу. Но около месяца назад мне вдруг пришла в голову мысль, что я могу приятно удивить и порадовать брата с женой и своих племянников. Они всегда так хорошо ко мне относились, что мне захотелось хоть чем-то их отблагодарить. Понимаете, они-то всегда были добры ко мне, но даже доброта со временем начинает вас угнетать, если вы не можете отблагодарить людей в ответ. Возможно, я поступила слишком экстравагантно. Может, мне раз в жизни захотелось, чтобы люди посмотрели на меня и сказали: «Вот это да!» Согласна, что переборщила, наверное, мне отказало чувство меры. Но я так долго была нищей старой теткой для них. Я считаю, что, если у вас есть деньги, их надо тратить с радостью. Поэтому я так и поступила. – Глэдис немного помолчала, а потом заявила: – Полагаю, все люди имеют право немного покуражиться, даже такие тихие, как я. Я не думаю, что это сумасшествие. А вы?
Судья вздохнул, а потом покачал головой и повернулся к Джеймсу Паттерсмиту:
– Если у вас есть кролик в шляпе, мистер Паттерсмит, самое время его достать.
– У меня нет кролика, ваша честь, – ответил мистер Паттерсмит после долгого молчания и унылого вздоха.
Когда мы с Глэдис встали и направились к выходу, судья Найкрофт попросил меня на минуту задержаться.
– Адвокат Паттерсмит очень раздражительный человек, – сказал мне судья, усадив в удобное кожаное кресло.
Я лучезарно улыбнулась и кивнула.
– Но это не значит, что вы, защищая свою клиентку, имеете право оскорблять его клиентов и вышучивать его самого, – холодно добавил судья Найкрофт.
Я перестала улыбаться и вновь кивнула. Мне стало не по себе: Вдруг меня оштрафуют за шутки?
– Так что не делайте этого в будущем, хорошо? – улыбнулся мне судья, став опять молодым Марком Твеном.
– Разумеется, ваша честь, – тут же ответила я,
Иногда почтительность не помешает.
Но история на этом не закончилась. Посмотрев на судью, я заметила, что он как-то странно мнется и, похоже, смущается.
– Скажите мне, мисс Петере, вы, наверное, в курсе… Миссис Вэниман… э… она… одинока? – спросил он наконец. – Как вы думаете, она не хочет выйти замуж?
По дороге домой я ликовала. Я была так довольна своими профессиональными успехами, что даже забыла о своих личных любовных неудачах.
К сожалению, в мире были не только раздражительные адвокаты и справедливые судьи, в нем были еще и журналисты.
Через пару дней мне позвонил репортер из местной газеты.
– Я хотел бы взять у вас интервью по поводу инвестиционного женского клуба, который зарабатывает миллионы.
– Простите, – ответила я быстро, хотя уже понимала, что мы влипли, – боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.
– А я уверен, что понимаете. Я сидел в зале суда и видел судебные материалы. Там говорится, что вы представляете клуб домашних хозяек, которые заработали миллионы, играя на бирже. Это потрясающе. Я сделаю из этого замечательный материал.
Меня прошиб пот. Женский клуб выходил из подполья. Мы становились знаменитыми, и нас хотели выставить на обозрение толпе. Караул!
