всех швырнуло друг на друга.
Но я не могла отделаться от мысли, что кто-то из нас должен оставаться веселым, чтобы не дать моей грусти выйти из берегов при расставании с ними.
Когда мы подъехали к самолету, на небе сияли звезды, снег на взлетной полосе был уже расчищен и двигатели прогреты.
Мы попрощались с деловыми партнерами тепло, но кратко по причине мороза и вернулись в лимузин, чтобы не замерзнуть в ожидании, когда подгонят самолет членов клуба.
Когда мы опять вышли из машины, Харви Деттермейер вдруг выудил из кармана фотоаппарат.
– Эй! Фотография команды на память! – крикнул он.
Сначала все решили, что это слишком, но потом, наоборот, вдруг захотели увековечить этот день.
Мы выстроились в линию под самолетом, пока Харви наводил на нас объектив. У меня нос был красным, от «глега» или мороза, я не знаю.
Милт скромно стоял позади, не попадая в кадр, пока Дебора не схватила его и не поставила рядом с собой. Я запомнила только взгляд, которым мы успели обменяться с ним.
И еще один, которым мы обменялись с Глэдис. Почему мы с ней так хорошо понимали друг друга, было для меня загадкой. Она взяла меня за руку и посмотрела на меня молча несколько секунд. Я абсолютно точно знаю, что мы подумали с ней об одном и том же.
Самая захватывающая, рискованная и интересная часть нашей сделки закончилась. То, что будет дальше, независимо от того, успех это или провал, будет будничным, скучным и чисто формальным.
Раздался щелчок и вспышка.
Почему-то после этого мы все успокоились. Ветер стих, сияли звезды, пришло время прощаться.
Мэри с Майком, Марта со Скай и мы с Милтом возвращались на лимузине в Ларксдейл, а все одинокие члены клуба летели праздновать вместе Рождество в Чикаго.
В самолете открылась дверь и спустили трап. Наша остающаяся группа пропела «Счастливого Рождества», и все обнялись на прощание, за исключением Деборы, которая потрепала Милта по плечу, сказав: «Хорошо, хорошо, парень», что в ее устах было полным и безоговорочным признанием.
Мать поднималась на борт последней. Только сейчас я с ужасом поняла, что она отнесла себя к разряду одиноких женщин, у которых нет семейного очага. Мы обнялись крепче, чем обычно.
Затем она поднялась на несколько ступенек и обернулась к нам.
– До свидания, дорогие! Счастливых праздников. Радуйтесь друг другу и сделайте нам побольше денег! – крикнула она. Перед самой дверью она снова обернулась, кинула на Милта многозначительный взгляд и улыбнулась.
Наверное, именно «глег» виноват в том, что я не поняла, что происходит.
Глава 72
ЧУДЕСНОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ…
Приглашая Милта в дом моих родителей, я испытывала чувство неловкости.
Мы ехали по улицам, сверкавшим рождественскими огнями. Большинство наших соседей в последний момент решили, что город будет праздновать Рождество как полагается, несмотря ни на что.
На улице, где жили мои родители, было немного темнее. Возможно, потому, что их дом был погружен во тьму, идти к родному дому было довольно странно.
Подойдя к двери, я оглянулась на нашу улицу. Вдали были видны праздничные огни на домах и горящие фонари. После того как родители разъехались, я остро чувствовала одиночество, тоску и какое-то странное возбуждение.
– Господи, как тихо, – только и смогла сказать я, включая в прихожей свет.
Милт с сочувствием посмотрел на меня.
– За всей этой спешкой и делом я совсем забыл, – сказал он, доставая из кармана маленькую коробочку и протягивая ее мне.
От избытка чувств меня как будто окатила горячая волна, но я так и не смогла ничего сказать. Я молча взяла коробочку и стояла как изваяние на пороге.
– Открой ее, – требовательно сказал Милт.
Я подчинилась и, погладив покрытую ярким синим бархатом крышку, открыла ее. Когда я увидела, что лежит внутри, сердце у меня сначала замерло, а потом пустилось вскачь.
– Это ужасно маленькое кольцо для салфеток! – сумела фыркнуть я.
– София, я делаю тебе предложение.
– Предложение чего?
– София! – потрясенно вскрикнул Милт.
– Продолжай! Адвокаты любят ясность. Кроме того, я целый день вела переговоры. У меня голова не соображает.
Милт решил расслабиться и подыграть мне:
– В это предложение входит любовь, уважение и защита. Плюс право тратить мои деньги.
– И какой девушкой ты меня после этого считаешь?
