башен дворца указывало на воинственный нрав императора. Данкор наваливался всей своей мощью, еще издалека заставляя преклониться перед его величием всех входящих в него.
Ева даже и не заметила, что разглядывает город с приоткрытым ртом, зато офицер не упустил это из виду. Он довольно ухмыльнулся, гордясь своим городом, пришпорил коня и стал неторопливо спускаться вниз.
Каковы жители, таков и город, такой же горделиво-надменный, мощный, вспыльчивый. Стражники преднамеренно вели своих пленных через центральные, многолюдные улицы, чтоб чужеземцы до самых кончиков ногтей прочувствовали величие Данкора.
Местные жители с долей презрения разглядывали чужаков, в открытую выражая свою неприязнь, не скрывая своих эмоций. Еве весь этот «спектакль» напомнил бродячий цирк, когда перед началом представления клоуны выводили на улицы города дрессированных собачек да разодетых мартышек, чтоб привлечь как можно больше внимания почтеннейшей публики.
– Балаганщик хренов, – сквозь зубы процедила девушка на русском. – Цирк уехал, а клоуны остались.
И все же у нее самой проснулось любопытство, и Ева без зазрения совести, вертя головой в разные стороны, стала пристально изучать велианцев. Больше всего ее поразили велианки – под стать своим мужчинам, такие же крупные, мощные, но в то же время не лишенные привлекательности. Лица их, в отличие от мужских, имели плавные черты, даже где-то мягкие. Одевались они просто, без всяких рюшечек и кружавчиков и прочих галантерейных штучек, но достаточно изысканно и гармонично.
Второе, что привлекло внимание девушки, это окна домов. Ей еще с детства нравилось их разглядывать, рассматривая шторы и цветы на подоконниках. Она пыталась представить себе, кто мог бы жить за тем или иным окном, какая семья, с каким характером. Окна велианских домов не говорили ни о чем, молча смотря на Еву застекленными рамами без каких-либо намеков на шторы или хотя бы занавесочки, и тем более без цветочного оформления. Серьезные, молчаливые, надменные окна.
Одно из зданий обдало Еву неприятным холодом, вызывая сильное чувство негатива. Оно было не таким высоким, как остальные здания, стены выкрашены в серо-черный цвет. Девушке хотелось, как можно быстрей пройти мимо него, но, как назло, офицер остановил своего коня у входа именно этого здания.
– Приехали, – коротко уведомил он своих пленников о том, что цель достигнута.
– Кто приехал, а кто и пришел, – бросил в ответ эльф.
Велианец сделал вид, что не расслышал его слов, бросив на Конэ-Эля недобрый взгляд. Спешившись, стражники отдали поводья своих коней подошедшему к ним конюху, а сами повели пленных внутрь здания.
– Где мы? – поинтересовалась Ева у одного из них.
– Это Дорожное Ведомство, центральный корпус, – нехотя ответил велианец.
Длинные темные коридоры с бесконечными дверями как по одну, так и по другую сторону, не способствовали хорошему настроению. За одной из дверей, широко распахнутой велианцем, оказалась серая, давно не мытая лестница, ведущая в подвальную часть здания. Тусклый свет масляных светильников чуть дотрагивался до широких ступенек и давал возможность рассмотреть закопченные стены. Спускаться по такой лестнице Еве и Конэ-Элю было чрезвычайно неудобно. Построенная для больших ног велианцев, она создавала определенные трудности при спуске для чужестранцев.
Спустившись вниз на два лестничных пролета, они оказались возле металлической двери. Стражник порылся в своем кармане и достал связку ключей. Противный скрип несмазанных петель заставил Еву поморщиться, словно она откусила приличный кусок лимона. Запах подвальной сырости тут же ударил в нос.
– Фу, гадость какая, – закрыла нос рукой девушка.
Велианец посмотрел на нее с нескрываемым раздражением. За дверью оказалась решетка, стражник, повозившись со связкой, откопал нужный ключ. Замок, отсчитав два полных оборота, звонко клацнул, и, скрипя не менее противно, чем дверь, решетка отошла в сторону.
– Вам сюда, – стражник толкнул эльфа в спину.
Все еще со связанными за спиной руками эльф, не ожидавший этого, по инерции сделал шаг вперед, но, зацепившись ногой за высокий порог, потерял равновесие и упал. Ева моментально бросилась к нему на помощь. За ее спиной все с тем же противным скрипом закрылась сперва решетка, а потом громыхнула дверь, и лязгнул замок. Кромешная мгла тут же окутала подвал, стражники даже не удосужились оставить хотя бы один фонарь. В темноте только и было слышно, что сердитое дыхание эльфа да монотонное капание воды.
– Ну, прям как в лучших фильмах Голливуда, классика жанра, – резюмировала Ева. – Только мы обломаем этот сюжет.
Возле нее на полу появились сразу несколько больших фонарей и с десяток здоровых толстых свечей.
– Раз, два, три, елочка – гори! – хлопок в ладони зажег разом все светильники.
Их свет дал возможность разглядеть каземат. Выложенный полностью из камня, по всей видимости, чтоб исключить возможность побега, он давил на подсознание.
– При чем тут елочка? – кряхтя спросил Конэ-Эль, пытаясь встать на ноги.
– Потом расскажу, ладно? – отмахнулась Ева. – Давай лучше руки развяжу.
Растирая затекшие запястья, Конэ-Эль чуть слышно матерился на эльфийском. Значения многих слов Еве оказались непонятны, но она догадывалась, какой именно смысл закладывает в них эльф.
– Вот влипли, – вздохнула девушка, когда Конэ-Эль наконец-то выговорился.
– А чего же ты не использовала свои силы? Поколдовала бы немного, превратила бы этих, – эльф кивнул головой в сторону двери, – в лягушек или кроликов, мы бы тут не сидели.
– Поколдовала… Тоже мне, нашел тут Лиину Инвере, я тебе не ведьма, чтоб колдовать. Мне совесть не позволяет превращать людей в кого бы то ни было. Я МАГ, причем светлый, если ты этого еще не понял, –
