тяжело дыша, опустил меч. Одежда висела на нем клочьями, кое-где на теле виднелись кровоточащие раны. Когтистые лапы тварей умудрились поработать над ним.
– Кажется все… – выдохнул Конэ-Эль.
Просканировав ментальное поле, и убедившись, что поблизости нет больше мутантов, эльф устало опустил Конхен.
Волчица, перестав скалиться, вдруг неожиданно чихнула. По всей видимости, шерсть тварей попала ей в нос. Опустив голову, она принялась безудержно чихать. Со стороны это выглядело довольно забавно, и Конэ-Эль рассмеялся. Еве стало немного обидно, и волчица легонечко прихватила зубами за ногу развеселившегося эльфа.
– Все, все, больше не буду, – пообещал тот.
Солнце медленно ускользало сквозь ветви деревьев. Еще раз, оглядев поле боя, эльф высоко поднял меч над головой и издал победный клич:
– Квен хе но мей!!! – разнеслось окрест.
Задрав к небу морду, волчица вторила ему протяжным воем. Выплеснув небу эмоции, Ева приняла свой облик.
– М-да… – протянул Конэ-Эль, разглядывая ее лицо. – Досталось тебе…
– Что? Очень жуткое зрелище? – поджав губы, поинтересовалась девушка.
– Не совсем чтоб жутко, но сострадание вызывает, – закивал головой эльф.
Фыркнув, Ева сотворила себе небольшое зеркальце.
– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – присвистнула девушка, рассматривая себя в зеркале. – Прям-таки ужасть на крыльях ночи.
Ссадины и небольшие рваные ранки от зубов змеевидных отростков с голов тварей, слегка кровоточили, а места укусов постепенно заплывали синяками.
– Обработать бы не мешало, чтобы не дай бог, заражения не было, – забеспокоилась Ева.
Через секунду в ее руке оказался пузырек с йодом и ватные шарики.
– Эх, щипать сейчас будет, – поморщилась она.
– Тебе помочь? – предложил эльф.
– Нет, я сама, только вот зеркальце подержи.
Подвывая и шипя, Ева обрабатывала свои раны. Глядя на ее разукрашенное лицо, эльф не удержался и прыснул.
– Чего ржешь? – огрызнулась Ева.
– Ты сейчас похожа на пятнистую кошку.
– Очень смешно… Между прочим, тебе тоже необходимо смазать раны. А ну, сымай эти лохмотья, – скомандовала она Конэ-Элю.
– Я эльф, на мне и так все заживет, – попытался отказаться эльф.
– Не вынуждай меня применять силу. Сейчас возьму и обездвижу тебя заклинанием, – пригрозила Ева.
– Но…
– Все! Снимай, я сказала.
Поняв, что спорить с ней бесполезное занятие, эльф положил меч на землю и скинул остатки рубахи. Ехидно хихикнув, Ева принялась разукрашивать эльфа йодными иероглифами. Обработав раны на груди и животе, девушка принялась за спину.
– Послушай, – Конэ-Эль попытался заглянуть через плечо, – но, мне кажется, что там нет никаких ран.
– Мне тут видней, – ответила Ева, продолжая бесцеремонно играть на спине эльфа в крестики- нолики.
«Кошка пятнистая, говоришь, – злилась девушка. – Я тебе покажу кошку…»
Отведя душу на спине Конэ-Эля и дорисовав смешную рожицу, Ева успокоилась.
– Вот, теперь все в порядке.
Эльф взял зеркальце и, заведя руку за спину, попытался рассмотреть ее в зеркальце. Это оказалось не так просто. Покрутившись и изловчившись, эльф наконец-то сумел сфокусировать зеркальце на своей спине.
– Что это? – Конэ-Эль ошарашенно смотрел на показывающую ему язык смешную мордашку.
– Картинная галерея, – съязвила девушка. – Картина маслом.
– До чего же ты вредная, человеческая дочь, – покачал головой Конэ-Эль, отдавая Еве зеркальце.
– Нечего меня было кошкой обзывать, – пожала плечами девушка и протянула ему новую, свежую рубашку. – На вот, надень. Не переживай, к утру все исчезнет, – тыкнула пальцем в смешную мордашку Ева.
– Хорошо, когда рядом есть свой собственный маг. Раз, и пожалуйте – новая одежда, – подколол ее Конэ-Эль.
