– Мадам.
С ироничной улыбкой он поклонился.
– Тысяча извинений, мадам. Могу я узнать ваше имя?
– Мадам Сэланжер.
– Сент-Аланжер. Значит, вы имеете отношение к этим торговцам шелками.
– Я сказала Сэланжер, а не Сент-Аланжер. Это фамилия моего мужа.
– А ваш муж... он тоже здесь с вами?
– Мой муж умер.
– Простите.
– Это вы меня простите за причиненное вам беспокойство. Если вы будете так любезны пропустить меня, я немедленно покину ваши владения.
– Я провожу вас.
– В этом нет необходимости. Я сумею найти дорогу.
– В этом лесу недолго и заблудиться.
– Мне он не показался таким уж дремучим.
– И тем не менее... если позволите.
– Ну конечно. Вы, вероятно, хотели бы лично убедиться, что я и в самом деле покину ваш лес. Ну что ж, я могу только снова принести свои извинения. Это больше не повторится.
Он подъехал ко мне. Я похлопала свою гнедую и прошептала ей слова одобрения. Она все еще побаивалась его собак.
– А лошадка-то с норовом, – сказал он.
– Ей не нравятся ваши Фидель с Наполеоном.
– Эта парочка исполнена сознания своего долга.
– Они могут быть очень жестокими.
– Когда выполняют свой долг.
– Который состоит в том, чтобы наказывать нарушителей.
– И в этом тоже. Здесь сворачиваем.
Он ехал рядом со мной; собаки тащились сзади, признав меня и гнедую субъектами, не представляющими опасности для их хозяина.
– А скажите мне, мадам Сэланжер, вы приехали сюда погостить?
– Я здесь в гостях у своего отца – Анри Сент-Аланжера.
– Значит, вы все-таки – одна из них.
– Полагаю, что так.
– Понимаю. Тогда, думаю, могу сказать точно, кто вы такая. Судя по вашему акценту и иностранному облику, вы – та девочка, которую бабушка увезла когда-то в Англию.
– Прошу прощения за мой акцент.
– Ну что вы, он очарователен. Вы хорошо говорите по-французски, но этот едва заметный акцент выдает в вас иностранку. Мне он нравится. А что до иностранного облика... то он нравится мне не меньше. Vive la difference[22].
Я улыбнулась.
– Вы, наверное, спрашиваете себя: что это за надменный тип, который осмелился приблизиться ко мне да еще выпроваживает из своего леса? Я прав?
– Ну так и кто же он?
– У него не очень приятный характер, как вы скоро заметите.
Он выжидательно смотрел на меня, но я не ответила. Это его позабавило, и он засмеялся. Я смотрела на него и не верила своим глазам. Теперь это был совершенно другой человек. Его глаза смеялись и лучились весельем. Линия рта стала более мягкой и нежной.
– И будете совершенно правы, – сказал он. – Меня зовут Гастон де ла Тур.
– Вы живете где-то поблизости?
– Да, совсем рядом.
– И владеете этим лесом, которым так гордитесь, что никого и близко к нему не подпускаете.
– Верно, – согласился он. – Я возражаю против того, чтобы по моему лесу ходили чужие.
– Здесь очень красиво, – сказала я. – Стыдно быть таким жадным.
– Как раз потому, что красиво, я и не хочу здесь никого видеть. Я и правда совершенно испорченный человек.
