ноябрь спокойно лечь в Соловьевку. Во, блин, планы... Да, именно так — там и поработать над романом. А в «ЛО» я обещал отдать тетрадь № 9. Во, бл...
17 августа 1995 г. Четверг. Молитва, зарядка
Звонили от Гайдара.
— На все три вопроса я ставлю «да»?
Ставь, ставь... Да толку-то что?! Выступать на ТВ в его поддержку опасно — сказать мне нечего, а просто: «Егор! Я тебя люблю за то, что был „Бумбараш“, — воспримут как пьяное признание. И все-таки я пошел бы в удобное, в свободное от работы время. Я поддерживаю не политику в человеке, а потому что он „симпатичен мне, у меня доверие“. Не все в речах моего лидера Черниченко — особенно это касается формы, резкой, категоричной, неуравновешенной — в его характере приемлю я, но этот же характер, кстати, и люблю, потому что сам таким не обладаю, а подчас хотелось бы... Но суть дела — правость лидера, в смысле правота — мне очевидна, потому что крестьянский вопрос — это мой вопрос.
18 августа 1995 г. Пятница. Молитва, зарядка
Прочитал в газете: «Земельные участки в Америке...» Нельзя ли мой участок на Десне, тоже, между прочим, с водоемом, сменять на участок в Америке?.. Я бы недорого взял.
Итак, я лечу в Кемерово завтра, а не 20-го — «за отдельную плату». Все перерешилось в одночасье. Кому-то захотелось, чтоб я присутствовал на открытии фестиваля. Но там Тулеев — царь и бог. А мы в разных компаниях. Ну, да посмотрим.
23 августа 1995 г. Среда, мой день. Молитва, зарядка
Каждую ночь мне снится Любимов. В деле — в театре, на репетиции... Я даже встревожился: не случилось ли чего.
Потом, сейчас понял. На столе лежит дневник — тетрадь № 9, я вычитываю перепечатанную рукопись, а там сплошняком театр, репетиции «Живаго», те самые, когда он рождался — 68-й год, и, естественно, Любимов, Любимов во всех вариантах. Оттого и сны. Со страниц дневника шеф переселяется в мое полусонное подсознание и действует в нем.
24 августа 1995 г. Четверг. Молитва, зарядка
Я закончил вычитывать тетрадь № 9 и остался ею весьма доволен. Любимов не зря посещал меня во сне. Опубликовать эту тетрадь срочно, в разгар-итог нашего раскола, как пример нашего единства когда-то. Губенко был в первых рядах и прекрасно вел себя, умно и талантливо. Господи! Как все жаль.
27 августа 1995 г. Воскресенье. Кемерово. Ни молитвы, ни зарядки
Убедился еще раз, что Абдулов со Збруевым очень хорошие артисты.
Абдулов в казино до половины восьмого торчал, а в 12 спектакль... Да разве можно было этого лося удержать в е... профилактории?! Еще удивляются, почему ему здесь не понравилось... Номера без телефона, скучище, нет лиц и поклонников.
Банкет вчера губернаторский в Доме актера был прекрасен. Господа артисты были на высоте — рассказывали театральные историйки-байки. И я не отставал, рассказал о Михалкове и шубе. «Ну, теперь вы понимаете, что „Гамлет“ — это трагедия?..» И тост мой был в продолжение историйки: «В эти дни, здесь, я понял, что День шахтера — это праздник!»
Когда Лановой сказал: «А теперь, Маша, „Невечернюю“, я рассказал опять же о „Гамлете“. Когда Высоцкий в темноте произнес „Быть или не быть“, с галереи раздался голос: „Володя, спой!“ И запел я „Во субботу...“. Главный дирижер крикнул: „Браво!“
А самолет все еще стоит, и похоже... не будем гадать. Вернулся я с банкета, ушел тихо, в 23 был в койке.
29 августа 1995 г. Вторник. Молитва, зарядка
Вот и жизнь проходит зря... Написать-де — за тебя никто не напишет того, что только ты можешь и знаешь. Но ведь и храм без меня, без таких, как Кирьянов и др., не построишь вовек. А храм — это главное дело жизни последней моей. Я услышу звон колоколов, и это будет самый счастливый день моей жизни.
31 августа 1995 г. Четверг. Молитва, зарядка
Ходил я вчера по Донскому, молился и плакал. Всех жалко. И себя в том числе.
Матрена Федосеевна вчера подошла к телефону. Дома никого, кроме сиамского кота, не было, она чувствовала себя свободной и могла говорить. Вовка ездил вместе с Татьяной на дачу, привезли помидоров, картошки, огурцов и ягод. Звонил Артем, просил привезти гитару — Володя поедет к нему в четверг. Все это говорит о мирной, слава Богу, обстановке, и вроде пока он не пьет. Господи, спаси и сохрани брата моего!
1 сентября 1995 г. Пятница. Молитва, зарядка
Боровский, в театре:
— Эти движения по поводу театра в конце сезона... Они, кажется, дали обратный результат. «МК» напечатал резолюцию Ельцина, и та сторона активизировалась, они стали восстанавливать «Чайку», давать интервью, сообщать о планах. А мы ушли в отпуска...
Я с ним, к сожалению, должен согласиться. «Помещение используется не по назначению» — это надо доказать, а в этой ситуации оно и недоказуемо в той степени, чтобы его отобрать, вернуть. А то, что съезды, сборища... Так ведь партия разрешена, зарегистрирована...
Изнаночность. Благостную исчерпанность хочется испытать, спай, склещивание — склещиваются отчего-то собаки. Надо бы узнать у ветеринара. Я почему-то, когда стал трахаться, очень боялся, что меня накроют на теле, а я не смогу вынуть член — его зажмет. И меня будут бить прямо в таком положении. Больно и долго, потом нас перевернут и будут бить ее, и она оторвет мне член. Ужасная картина.
3 сентября 1995 г. Воскресенье, молитва, зарядка
Идея — дети рассказывают анекдоты в «Белом попугае».
— От кого это так перегаром тащит?
Мальчик:
— От меня. Мы всю ночь костры жгли.
Гром!! Ну, надо же... а в 15.00 у памятника В. Высоцкому распорядитель Хмельницкий просит, заставляет, безоговорочно настаивает попеть, выступить. К тому же День города. Шаповалов позвонил, сослался на процедуры (в воскресенье??), не придет. Говорил с Масловой о пьесе на двоих — Вампилов, «5 вечеров», то, что играли Купченко с Ульяновым. Подготовка к театральному фестивалю «Кузбасс-96». Да еще надо пережить выборы. Все может перемениться, всякая власть другая, другой режим возникнуть может, нестабильно все и тревожно.
5 сентября 1995 г. Вторник. Красноярск, г-ца «Октябрьская», № 501
Делал зарядку, и молитва перед тем была. Нас встретили вчера, конечно, с помпой. Теперь осталось немногое — сыграть хорошо, оправдать доверие, легендарность «Таганки», а не то, чтоб: «Да, это не та Таганка... Вот если бы они приехали 15-20 лет назад, это была бы та „Таганка“, а теперь — отцвели хризантемы в саду».
Эта женщина (стесняюсь назвать бабой) — Кузнецова Евгения Георгиевна — «пивная королева» — Ангел похмелья — читала лекции о Цветаевой, Ахматовой, любит театр. Акционировала пивной завод, имеет колоссальную прибыль. В отделе кадров — очередь на работу, средняя зарплата — 1 мил. 300 тыс. руб. Написал ей просьбу, оставил счет фонда.
Кузнецова Е. Г.:
— Мы воспитывались на Театре на Таганке. Мы ждали всю жизнь, всю молодость этот театр.
Сказано впроброс, без патетики, но здорово.
Зубков В. А. обещал дать завтра «Мерседес» для поездки в Овсянку к Астафьеву. Ходит Зубков с двумя молодцами, с охраной. Во, блин! Купил башню-долгострой за 2 миллиарда...
7 сентября 1995 г. Четверг. Молитва, зарядка
Гонец с кипой газет от Пащенко, ярого коммуниста. Они сегодня зазывают меня на банкет в честь его 50-летия. И я пойду, я пойду в это логово на разведку. Но я хочу действительно видеть Олега и его поздравить вне его партии, вне его газеты. Они потом могут написать все, что им придумается, и прокомментировать мое посещение вражеского стана со всеми обличающими прилагательными. Ну и пусть их. А может, не ходить? Зачем я ему позвонил?!
Вляпался я, однако, с этим банкетом у Пащенко — «все свои, кроме вас, мамаша...». Не ужин юбиляра, а какое-то подпольное бюро, гнездо противоправительственное, заговор. Страшно — фанатики. Не люди. Все
