нужный рычаг и получали мяч в своё пользование. Вывод из всех этих экспериментов может быть только один: элементарная рассудочная деятельность у дельфина развита чрезвычайно высоко, не менее хорошо, чем у обезьян. Можно сказать, что дельфины разумны. Но насколько они разумны, насколько сложна их рассудочная деятельность? Проведённые опыты ответа пока не дают.
Как бы то ни было, но дельфины, безусловно, высокоразвитые в умственном отношении животные. Об этом свидетельствует не только их большая любознательность, но и особенности поведения, быстрота приспособления к новым условиям жизни, в которые люди их помещают в своих лабораториях, богатство средств сигнализации, которые они используют, сложные взаимоотношения животных внутри стада да и сама стадная жизнь. Дельфины, вероятно, не менее высокоорганизованные животные, чем высшие обезьяны, а в некотором отношении они могут даже превосходить их. Но здесь всегда приходится помнить, что они обитают в совершенно иной среде, с иными условиями жизни, иными потребностями. Может быть, это послужило для развития особого восприятия мира, отношения к другим животным, к питанию, общению друг с другом. Этот мир чужд и непонятен нам с вами и, может быть, мало отличается от условий существования мыслящих существ где-нибудь на других планетах.
Человек вознёс себя на высокий пьедестал, с которого иногда трудно рассмотреть, что и у многих животных есть достаточно тонкая психическая деятельность, существует сложная система совершенной и разнообразной сигнализации.[5] Перелом наметился лишь недавно, когда во многих областях техники стали широко использовать «патенты», которыми располагает природа. Чтобы их скопировать, пришлось по-новому взяться за изучение животных и растений, пришлось сойти с высокого пьедестала и с удивлением обнаружить, что, кроме обычного — скажем, акустического — способа сигнализации в виде слов, существует богатейший язык свистов, мимики, поз и жестов, наконец, совершенно пока малопонятный химический «язык» у насекомых. Может быть, когда мы будем понимать химический язык, которым пользуются муравьи, язык свистов дельфинов нам покажется совсем родным и близким, тем более что на свистовом языке разговаривают многие племена — на Канарских островах, на севере Турции и в горах Испании. Это язык, который используют тысячи людей для общения друг с другом. Мы с вами его не понимаем, но это не значит, что его нельзя выучить или что умеющие разговаривать на нём некоторые турки или испанцы существа более низкого умственного развития.
Дельфины — стадные животные. В этой книге описаны взаимоотношения дельфинов внутри одного небольшого стада — семьи, объединение нескольких стад в рода и т. д. Всё это пока предположения, но предположения, основанные на твёрдых научных основаниях, среди которых важное место занимают многолетние наблюдения в океанариумах за большими группами дельфинов и анализ тонких особенностей строения некоторых органов (можем же мы по некоторым характерным чертам лица сказать, что дети похожи на родителей!).
Известно, что в неволе среди групп дельфинов устанавливаются и поддерживаются более тесные отношения между матерью и её ставшими уже взрослыми детьми. Дельфины достигают зрелости на втором-третьем году жизни, а продолжительность их жизни около 30 лет. Значит, в одном стаде находятся дельфины сразу нескольких поколений: от новорождённых до прапрапрапрапрапрапрапрапрабабушек. Такая структура стада должна вести к очень сложным и развитым отношениям внутри стада, неизбежно должна быть связана с определённой структурой самого стада — иерархией. Такое иерархическое строение стада или просто населения одного района сейчас хорошо известно для многих млекопитающих. Оно выражается в выборе вожаков и в строго последовательной (иерархической) подчинённости одних особей другим. Самцы дельфинов держатся отдельными небольшими группами, вместе путешествуют, питаются, тогда как в основном стаде остаются лишь все самки от мала до велика, новорождённые и молодые самцы. И в таком материнском стаде верховодит, конечно же, одна из наиболее опытных и сильных самок. Известно и то, что изредка небольшие стада дельфинов с обширных пространств моря собираются в грандиозные стада по нескольку тысяч или даже десятков тысяч животных. Причины таких сборищ нам пока неизвестны.
Учёными пока очень мало изучена внутренняя жизнь стада дельфинов. Каков способ общения у дельфинов, сравним ли их язык с человеческим? Мы знаем, что дельфины действительно подают друг другу сигналы звуком; действительно сигналы у одного вида дельфинов несколько отличаются от сигналов дельфинов других видов; были эксперименты, показавшие, что дельфины могут «переговариваться» с другими за тысячи километров. В книге точно описано, как с помощью телефона ученые давали возможность дельфинам, живущим у Гавайских островов, слышать дельфинов, живущих у побережья Америки, причём создавалось полное впечатление беседы: когда свистел один дельфин, другой молчал, и наоборот. В ряде экспериментов была установлена передача информации от одного дельфина другому… И всё же загадка общения дельфинов между собой и неизбежно более сложная проблема общения человека с дельфином остаются предметами научных споров и исследований.
«Поведение дельфинов… Неискушенному зрителю оно может показаться однообразным — бесконечное плавание, плавание и плавание, то в одиночку, то в паре, то в группе, пять ударов хвоста — поворот, снова несколько ударов хвоста и опять поворот, и так день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Если же проводить день за днём, месяц за месяцем рядом с этими животными, то начинаешь постигать сложность их мироощущения, начинаешь узнавать каждого из них «в лицо», и с удивлением обнаруживаешь, что всё время открываешь для себя что-то новое в этом псевдооднообразии.
Работать с этими животными, как и со многими другими, страшно увлекательно, но одновременно и очень трудно. Их нельзя «выключить», как какой-нибудь прибор: все 24 часа в сутки они «ведут себя» — плавают, ныряют, прыгают, едят, спят, играют… И если вы решились посвятить себя их изучению, то не остается другого выхода, как включиться в этот «нечеловеческий ритм», чтобы ничего не пропустить, всё увидеть, осмыслить, запомнить.
Через некоторое время вы убеждаетесь, что взялись за непосильное дело, и лучшее, на что вы годитесь, — это кормление их рыбой, потому что нет объективных критериев для оценки увиденного; и если трое видят одно и то же, то могут тройственно истолковать увиденное, потому что нет приборов, которые холодно и объективно всё взвешивали бы и раскладывали «по полочкам». В лучшем случае, можно объяснить увиденное мотивами и чувствами из собственной человеческой практики. С известными оговорками это ещё применимо для области эмоций, но для мотиваций это явилось бы грубейшей спекуляцией, ибо мы можем считать важным то, что для самого животного не имеет никакого значения.
И всё-таки, сознавая собственные слабости и недостатки, исследователи упорно продолжают работать. Наблюдают, ставят эксперименты, ищут подходы, и кое-что начинает получаться. Это «кое-что» обнадеживает и вселяет новые силы, даёт уверенность в том, что человек сумеет сделать дельфинов своими помощниками в океане и не только многому их научить, но и многому научиться у них».
ОКЕАН ГЛАЗАМИ ДЕЛЬФИНА
В только что прочитанной вами книге сделана попытка показать жизнь океана глазами дельфина. Эта задача не менее интересна, чем рассказ о мире дельфинов. Море покрывает три четверти поверхности нашей планеты, а о жизни моря мы знаем ещё очень мало. Гук мог встретиться со всеми теми животными и растениями, мог видеть те явления природы, которые описаны в книге; он мог быть свидетелем подводного извержения вулкана в районе Азорских островов и свидетелем морского землетрясения у побережья Южной Америки и мог встретить у дна в одном из районов Чёрного моря минеральный источник. Он должен был чувствовать изменение солёности и вкуса морской воды — разной в разных частях океана — и должен был видеть месяц на тропическом небе не так, как мы видим его в северных широтах, а именно как плывущую по небу ладью — лежащим совсем на боку. Он мог встретить гигантские айсберги, длиной в несколько сотен километров.
Конечно, стада дельфинов постоянно живут в одних и тех же морях. И то, что Гуку пришлось проплыть вокруг земного шара, не болев чем удобный приём, чтобы попытаться посмотреть глазами дельфина на разные моря нашей планеты. Сейчас известно, что дельфины из Северного моря могут попадать в Средиземное, а из Средиземного — в Атлантический океан. Но нет прямых наблюдений о переходах дельфинов из Атлантического в Тихий океан да и в другие места. Но везде, где побывал Гук, везде могли быть дельфины.
