равнодушием, мечи вернулись на место. Позволили очистить себя и вернулись…
Я хотела сказать мужчинам, когда они вернутся, что-то очень умное про эти мечи, но стоило им подняться и подойти к скамье – белая искра пролетела над землей, нарисовав круг, мы оказались внутри круга, от светящихся его краев встала и уперлась в небо стена, а когда она сделалась прозрачной – мы были уже не на речном берегу, а, как и следовало ожидать, в зале на манер театрального.
– Доигрались, – сказал Нартов, оглядывая пространство. – И вот всегда так! Пока дело делаешь – еще, может, и не мешают, но вот потом обязательно разбор полетов начнется…
– Мое место свободно, – произнес Даниил, сосчитав судей за длинным столом. – Вот любопытно, если меня в должности понизят, то – как? Не могут же смыть с меня крещение!
– А ты не волнуйся, око Божье, ты тут ни при чем… – Нартов похлопал меня по плечу, правда, очень осторожно и деликатно похлопал. – Это не тебя судят, а нас…
– За что? – изумилась я. – За то, что теперь можно пробить защиту Управы и наконец навести порядок?
Я так возмутилась, что даже не поняла – мой голос звенит на все помещение, такое огромное, что стены терялись в голубоватом тумане.
– А если бы нам не удалось вывести Намтара? Если бы нас там уложили? – спросил Нартов.
– Мечи бы не погибли – вот только что вознеслись же?
– Очищенные – потому и вознеслись. Для этих мечей грязь – самый невообразимый груз, – объяснил Даниил.
– Откуда ты это знаешь?
– Старшие рассказали.
Я вспомнила старенького Даниила в пустыне – он мог видеть эти мечи, но откуда ему было знать их повадки? Неужели когда-то их уже брали с отведенного им места и обнаружили это свойство?
– Мог рассказать только тот, кто ими пользовался после того, как их подвесили! – сказала я. – Значит, было – что?
– Был прецедент, – сразу понял Нартов. – Ты думаешь, раньше кто-то уже ходил за Грань?
– Похоже на то!
– А почему об этом никто и ничего не знает?
– Очевидно, те, кто ходил, именно так и наказаны, – Даниил покачал головой. – До такой степени наказаны, что никто про них ничего не знает.
Нас еще не удивляло молчание судей и занявших места выше их стола архангелов. А они просто слушали нас и ждали – до чего же мы договоримся…
– Плохо дело, – заметил Нартов. – Но око Божье тут ни при чем. Мы кашу заварили, нам и расхлебывать.
– Ты, конечно, извини, – глядя в землю, произнес Даниил, – но только мы ходили мечами помахать, а она сдвинула Грань. Я знал, что такое возможно, но я впервые видел, как человек идет по ИХ территории и тащит за собой Грань.
– Так что нам могут вменить?! – сердито воскликнул Нартов. – Без спроса оружие взяли! Потасовку за Гранью устроили! Грань пошевелили! А в плюсах – Намтара привели!
– Это не твой, а его плюс. Это – его добрая воля. Не захотел бы – так бы спрятался, что ни с какими мечами не нашли.
– Да?.. – я впервые видела Нартова в растерянности. – Так, значит, все зря?!
– Да еще дыру в Грани столько времени держали.
– А что – нельзя?
– Ну… не рекомендуется… – Даниил сделал унылую гримаску. – Да ладно, тебе-то за незнание много простят. Я вот знал – и все равно сорвался! Так что, ребята, давайте на всякий случай попрощаемся.
– Рано прощаться! – заорал Нартов. – Пусть сперва сформулируют обвинение! Пусть дадут адвоката!..
– Какое обвинение? Какой адвокат? Ведь мы сами все понимаем, – Даниил показал рукой на стол с судьями. – Ты думаешь, чего они молчат? Они слушают, как мы сами свой подвиг оценим.
– Они что, все слышат? – не поверил Нартов. – Они же далеко!
– Не волнуйся, когда они заговорят – ты тоже услышишь.
Одиннадцать Даниилов составили самый настоящий суд присяжных. Я, прищурившись, стала искать знакомые лица. Был бы там старенький Даниил! Но он отдыхал в пустыне и думал о законах.
Выше на стульях с высокими спинками сидели архангелы. В середине – Михаил, еле сдерживавший ярость. Рядом – Рагуил, понурый, как будто получил от начальства основательный нагоняй. С другой стороны – Варахиил с таким видом, будто его все это не касается. Ну, точно, подумала я, он меньше всех в этом деле замешан. Не он создавал бригады и посылал их воевать с Управой.
Но была где-то далеко еще одна светлая точка. Еще один архангел наблюдал за нами оттуда, где голубоватый воздух уже становился голубым туманом. Рядом с ним я видела темное продолговатое пятнышко, почти черное. Кто-то его, видать, охранял и не позволял приблизиться к нам…
Если это Уриил, подумала я, то от него помощи не жди. Он тут вообще ни при чем… Так, заглянул на минутку…
Михаил встал.
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, – звучно произнес он.
– Аминь, – отозвались судьи.
– Что делать будем? – спросил он тогда. – Что делать с теми, которые всех под удар подставили? Я не могу решать. Только-только удалось найти возможность, место в Законе удалось найти, чтобы в нашу пользу истолковать! И вот, извольте радоваться, первые плоды!
Я его понимала. То, что затеяли три архангела, сильно смахивало… ну, не на бунт, на бунт они в силу своей любви к Нему неспособны… а вот есть в газетах такая конструкция «акт гражданского неповиновения»…
– Они все осознали, – сказал Варахиил. – И чем скорее мы покончим с этим делом, тем лучше. Не нужно придавать ему слишком большого значения…
– Это тоже способ, – согласился Рагуил. – Но, может, не с них нужно начинать? Ибо, как сказано у Матфея, глава тринадцатая, стих тридцать третий: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду».
Архангелы стали препираться, приводя такие цитаты, каких я отродясь не видывала и не слыхивала, что наводило на мысль об апокрифических евангелиях и даже кумранских манускриптах.
Михаил клонил к тому, что мы трое поставили под угрозу само существование Грани – неизвестно, как она переносит длительное существование прорыва и не начнет ли саморазрушаться. Рагуил честно пытался нас отстоять, но против нас было решительно все, а главное – мечи вымолили без спросу! На вопрос, как нам только такое святотатство в головы взбрело, он ответить, конечно же, не смог.
– Так это же Гошка… – прошептала я.
– Молчи, – шепотом приказал Нартов. – Семь бед – один ответ.
Он был готов к самому худшему, но головы не опустил – смотрел ввысь, всем видом показывая, что раскаяния от него тут никто не дождется. Глядя на него, старался держаться стойко и Даниил. Чем я могла им помочь? Да ничем! Я, как всегда, увязалась следом, и как всегда, числилась в свидетелях.
В моих силах было только одно – взять их за руки и держать так, чтобы нас могли разлучить только силой.
Делая вид, будто не знаю, что моя правая рука творит, я тихонько нашла пальцы Даниила и сжала их. Глядя на стол, за которым уже началось совещание, я протянула левую руку в поисках нартовских пальцев…
– Ничего, – шепнул Даниил, – а все-таки Намтара мы вытащили…
Рука Нартова была удивительно теплой. Я сжала ее, словно говоря: если настал час положить душу свою за други своя, то он настал для нас обоих.
Тепло слева от меня разрослось, я даже ощутила щекой это тепло и наконец повернулась. Одновременно повернулся и Нартов.
Не трое было нас на этом пятачке, за круглой прозрачной стеной. Нас было четверо. И четвертый
