паром.
Захар озадаченно уставился на этот пылесос, как если бы в нем спрятался Ферапонт. Судя по всему, бассейн был чьим-то частным владением, а вторгаться в частное владение - потом хлопот не оберешься. К тому же Захар уже малость остыл и даже понял, что бетонный блок рухнул со стены случайно: ну, надоело ему там лежать, да еще чья-то нога вовремя лягнула стенку, вот он покачнулся и полетел. Пожалуй, лучше всего было бы убраться из подвала, отпустить махмудку восвояси и ехать дальше на поиски Радмилы…
И тут лишь Захара осенило. Он понял, почему Ферапонт, сбежав от инспектора Потупина, не ринулся в глубинку, к заброшенным деревням, куда можно попасть только вброд, потому что мосты сломаны, а крутится возле пансионата. Он вернулся за своей машиной - за великолепной «тойотой стар», в багажнике которой прекрасно помещались три скутера, с климат-системой и множеством полезных наворотов, включая кулинарный блок. В такой машине можно, запасшись продовольствием, проехать хоть три тысячи километров, не вылезая и с неплохой скоростью. Уйти на ней от патрульной «короллы-двойки» - плевое дело.
Нужно было немедленно бежать к пансионату, чтобы перехватить киберсквоттера на стоянке. Но перехватывать в одиночку - сложная затея: почуяв опасность, Ферапонт к машине не подойдет, а скроется во мраке и, выждав минуту, позовет к себе «тойоту» сигнальным брелоком. Вот только не помнил Захар, сколько метров может проехать машина с такой гаджеткой навстречу хозяину - сто, двести, триста? И как парализовать устройство, отвечающее на сигнал, он тоже не знал: до сих пор не приходилось иметь с ним дело.
Он через коммуникатор вызвал патруль и выслушал от Потупина нечто вроде покаянного доклада: кто ж знал, что Ферапонт таскает с собой зверское устройство, убивающее напрочь всю электронику наручников? Хотя именно у киберсквоттера, промышляющего крупным шантажом, такие штучки и должны водиться…
Убедившись, что Потупин правильно понял задачу и готов перехватить Ферапонта у автостоянки, Захар отключил связь. Все время разговора Герасим смотрел на него, разинув рот. Разинешь тут - когда человек, возникший непонятно откуда в грязном подвале, отдает команды вооруженным людям, поминая такие слова, как «арест» и «наручники».
– Куда же этот подлец подевался? А, Герасим? - спросил Захар.
Это был риторический вопрос - Захар не ждал разумного ответа. И какой тут вообще ответ мог быть? «Кырдык-сарай убегай, да?» Но махмудка оказался наблюдательным - он молча указал перстом в дальний угол, и Захар увидел четыре светящиеся полоски в темной стене, образовавшие очертания двери.
За дверью явно кто-то был - иначе зачем бы там мог гореть свет? Поэтому Захар подкрался и заглянул в щель.
Ничего полезного для поисков он там не увидел, звуки оттуда тоже не доносились, но Ферапонт мог скрыться только там, и потому Захар очень медленно нажал дверную ручку. Дверь тихонько поползла, открывая странную картину.
Там тоже оказался бассейн, дальний его край был устлан татами. У плиточной стенки стояли тазы среднего размера, одни - пустые, другие - наполовину заполненные какой-то пестрой субстанцией.
На татами сидели мохнатые существа вроде обезьян, а может, и медведи, хотя вряд ли где встретится медведь белой масти, но с большими черными пятнами, а уж ярко-рыжего медведя и точно нет в природе.
Эти животные занимались странными делами: бурое существо причесывало рыжее, причем Захар разглядел большую гребенку; белое пятнистое валялось на спине вверх ногами и играло с большим полосатым мячом; серое шло на четвереньках к миске, пристроилось, стало грызть разноцветные кругляши. Вдруг оно замерло, словно бы прислушиваясь, кивнуло - и набросилось на миску с неожиданной яростью, раскидало еду, запищало противным голосом, встало на задние лапы, передними замолотило по воздуху. Серая шкурка задралась, и Захар увидел загорелую кожу, да и не просто кожу - совершенно женскую грудь он увидел. Но длился этот стриптиз секунд пять, не больше, потом существо опять опустилось на четвереньки и улеглось спать - головой в миске.
Герасим, чтобы не мешать Захару, опустился на корточки. Странное зрелище и его поразило. Но он, местный житель, явно знал о подвале поболе Захара.
Вот только объяснить не мог.
Когда Захар притворил дверь, Герасим заговорил, мучительно комбинируя из «квазивостока», которого Махмудам за глаза хватало, связное сообщение.
– Гламур-ханум много гуляй, да? - заглядывая в глаза своему случайному покровителю, внушал он. - Батыр йок, да! Малай йок, да! Гламур-ханум-эмир, тэнге имей, да?! Паф, паф, паф, малай бегай, да!
– Это что же? Они от вас отстреливались? - догадался Захар. - Врешь ты, кизяк-малай. Они бы всю здешнюю охрану переполошили.
– Шайтан-труба, трах-бах-йок!
– Поточнее!
– Шайтан-труба… Кирдык йок… Тюк-тюк! Вай! - и тут махмудка додумался до пантомимы. Он сжал кулак, оставив на воле один указательный перст, и, нацелившись им на Захара, стал издавать странные звуки, что-то вроде «Пуф! Пуф!», и даже губы трубочкой сложил, изображая дуновение.
Только когда Герасим несколько раз согнул указательный перст, до Захара дошло - это же он показывает, как нажимают на спуск пистолета или револьвера. А прочее означает, что оружие было пневматическое, не очень опасное - пластиковый горох синяк может оставить, это да, если не повезет - кожу пробить, но смертелен он только в опытных руках, коли стрелок способен попасть врагу в глаз.
И стало Захару жутковато - это что же в мире делается, если человек ощущает себя в безопасности только за широкой спиной охранника? Вон их сколько в пансионате! А стоит в темное время суток выехать на скутере, хоть бы за бутылкой атлона, так вот тебе смай, вот тебе интелы, вот тебе двухсотники и трехсотники, вот тебе Махмуды. Знаешь с десяток слов на их убогих языках, умеешь сдвинуть брови и суровой повадкой нагнать холода - твое счастье. Иначе хоть из дому не выходи…
Казалось бы, вот он, пансионат, где все блага цивилизации, электроника на пределе возможностей и соблюдение законов. Стоило проехать пятьсот метров - джунгли с людоедами, кто-то из пистолетов палит, кто-то зазевавшихся девчонок в кусты тащит, кто-то в подвале нечисть разводит…
И всех это, похоже, устраивает. Лишь бы к пансионату уроды не подходили ближе чем на полкилометра. Так они и не подойдут.
– Ладно, я понял, - сказал Захар. - Это, скорее всего, реалити-шоу. Валяют дурака в реальном времени, а какие-то кретины, сидя в онлайне, командуют: а теперь, дура, миску опрокинь. Скинут веб-рубль, увидят опрокинутую миску - и ржут.
– Якши, да! - воскликнул Герасим, который именно это, наверно, и хотел объяснить. - Шайтан-тэнге! Тупим-аксакал платил, да?!
– То есть старые козлы платят бешеные деньги, - перевел Захар. - Но за что?
Герасим задумался. Очевидно, в здешнем реалити-шоу было что-то противозаконное. Иначе с чего бы хозяевам прятать съемочный павильон в заброшенном подвале?
– Ну-ка, и мы полюбуемся, - сказал Захар, снова чуть приоткрывая дверь. - Заодно, может, и поймем, куда подевался сукин сын Самурай…
Радмила была хорошим модератором - умела призвать к порядку самого бесшабашного ругателя, самого изощренного склочника. Она могла блеснуть стойкостью, отвагой и решительностью, да так, что удостаивалась похвалы Захара. Но все это - в онлайне. В оффлайне она терялась.
Прямо перед ней вязали веревкой мохнатое злобное существо, которое вдруг оказалось женщиной - принялось ругаться, визгливо и гнусно. Да еще бурая, почти медвежья, мохнатая лапа с когтями оказалась фальшивой - слетела с ноги и шлепнулась на пол.
– Эвей ее отсюда! - командовала Рогнеда. - Инаф с меня! Если у нее траблов полная башка - эвей без выходного пособия! Типлеров мне тут не хватало! Шат ап, дура!
Радмила прижалась к стене, и мимо нее проволокли взбесившуюся тетку. Практичная Рогнеда тут же
