не выяснится соотношение сил [265]. На закрытом заседании войскового правительства принимается решение о созыве Большого войскового круга [266].
29 августа областной военный комитет вынес резолюцию в поддержку Временного правительства. Аналогичное заявление делает Новочеркасская городская дума. Но войсковое правительство по-прежнему безмолвствовало. На заседании городской Думы столицы войска Донского М.П. Богаевский вновь высказался в пользу выжидательной позиции, заявив: «Вопрос ставится прямо: чья возьмет: Корнилов или Керенский» [267]. На какие-либо активные действия войсковое правительство не решалось [268].
В Кубанском войске атамано-офицерские верхи не скрывали своей солидарности с выступлением и даже заявляли о готовности его поддержать [269]. В местных газетах появляются провоцирующие сообщения об участии на стороне генерала Корнилова нескольких кубанских полков и артиллерии [270]. Кубанский казачий круг, проходивший 29–31 августа в Армавире, обсудив с представителями невойскового сословия текущие события, принял решение «никаких резолюций не принимать» [271]. Официальные кубанские казачьи органы никаких конкретных действий и заявлений не принимали.
В ходе движения корниловских войск к Петрограду отмечалась значительная неорганизованность. В них царили неразбериха и растерянность [272]. По свидетельству генерала П.Н. Краснова, «...не только начальники дивизий, но даже командиры полков не знали точно, где находятся их эскадроны и сотни» [273]. 29 августа к казакам 1-й Донской дивизии прибыли новые группы агитаторов от ВЦИКа Советов, местных Советов рабочих и солдатских депутатов. В настроениях казаков, и без того обуреваемых сомнениями, начал обозначаться перелом. Он произошел на следующий день, когда казаки 9-го и 13-го Донских полков этой дивизии заявили о категорическом отказе продолжать движение на Петроград [274]. В этот же день, 30 августа, общее собрание комитетов, частей и подразделений Уссурийской конной дивизии приняло постановление о подчинении Временному правительству и осуждении корниловского выступления [275]. Большая часть офицеров 1-го Уссурийского, 1-го Нерчинского и 1-го Амурского казачьих полков и Приморского драгунского полка, входивших в состав дивизии, были арестованы [276]. Казаки отказались участвовать в выступлении. Поход на столицу полностью провалился. Не были выполнены также и приказы Корнилова о направлении к Петрограду 5-й Кавказской казачьей дивизии из Финляндии [277] и 5-й Донской казачьей дивизии с фронта [278].
Большинство армейского казачества не поддержало корниловское движение. Во многих казачьих частях принимаются даже резолюции с его осуждением. Так, общее собрание полковых комитетов 1-го, 4-го и 14-го Донских казачьих полков сразу заявило протест против начавшегося выступления. А казаки 4-го Донского полка высказались за оказание поддержки в подавлении контрреволюции [279]. Казачьи полки Западного фронта принимают резолюцию в поддержку Временного правительства, а некоторые настаивали на том, чтобы их вели против Корнилова. Пропаганда ряда офицеров в пользу мятежа пресекалась полковыми комитетами [280]. Собрания многих казачьих частей Румынского фронта выносили постановления, объявляющие генерала Корнилова врагом свободы и изменником [281]. Против корниловщины выступили казаки 7-й, 8-й, 11-й и Особой армии Юго-Западного фронта [282], ряд казачьих частей, находившихся в пределах своих областей [283]. Во многих полках корниловски настроенные офицеры отстранялись от командования, часть из них арестовывалась [284]. По некоторым данным, корниловское выступление осудили 40 полков разных казачьих войск страны [285].
Делегаты 1-й Донской казачьей дивизии, входившей в 3-й конный корпус, позже заявили, что казаки были обмануты и не знали, зачем их посылают в столицу [286].
10 сентября в Петрограде состоялось созванное Советом Союза казачьих войск совещание представителей 19 казачьих полков и 9 казачьих батарей, находившихся в столице и близлежащих районах. Выступивший на нем делегат 4-го Донского казачьего полка Калмыков «...подчеркнул предательскую затею Корнилова и упрекнул командный состав в том, что они не разъяснили рядовому казачеству этих затей о нашествии на Питер» [287].
Бурные политические события, последовавшие вслед за Февральской революцией, длительное нахождение на фронте и общая усталость от войны, постоянное общение с солдатами, революционная агитация различных партий – все это заметно влияло на изменение политических взглядов и настроений казаков-фронтовиков и их поведение. Определенной степени достигла общая демократизация казачества. Поэтому в период корниловского выступления, не без оснований отождествляемого многими как попытку возврата к старым дореволюционным порядкам, подавляющее большинство казаков его не поддержало, а даже осудило. Некоторая часть казачества отнеслась к нему нейтрально-выжидательно. Тем самым казаками был сделан вполне осознанный и определенный политический выбор в пользу буржуазной демократии.
Корниловские дни оказали большое политическое и морально-психологическое воздействие на сознание основной массы казачества. В его среде стали заметно усиливаться революционно-демократические тенденции [288].
Объявление России республикой, сделанное Временным правительством 1 сентября, вызвало большую обеспокоенность представителей высших органов казачьего самоуправления. Так, в экстремальном порядке созывается конференция представителей войсковых правительств войск, которые вели подготовку к объединению в рамках Юго-Восточного союза. Она проходила 4–5 сентября в г. Екатеринодаре. Обсудив политическое положение, сложившееся в стране после корниловского выступления, участники встречи приняли резолюцию относительно вопроса об объявлении России республикой [289]. В ней представители Донского, Кубанского, Терского и Астраханского войск заявили о своем протесте против данного решения Временного правительства, поскольку оно не имело права определять форму государственного строя страны, что являлось прерогативой Учредительного собрания [290]. Одновременно в резолюции говорилось о стремлении казачества к провозглашению России республикой демократической и федеративной [291]. Тем самым представители казачьих правительств еще раз заявили о своем стремлении к отстаиванию принципов федерализма. После окончания конференции атаман и председатель войскового правительства Кубанского войска А.П. Филимонов направил телеграмму на имя Керенского с сообщением о принятых на ней решениях [292].
В начале сентября продолжалось рассмотрение так называемого «дела Каледина». С этой целью 5 сентября созывается II Большой войсковой круг войска Донского. В начале его работы сам донской атаман, официально передавший все свои властные полномочия М.П. Богаевскому еще 1 сентября, избирается делегатами почетным председателем круга [293]. Но Каледин, заявив о подчинении решению правительства об отрешении его от должности, от почетного председательства на круге отказался [294]. На заседаниях круга атаман дал честное слово, что никакой телеграммы с ультиматумом правительству не посылал [295]. Он категорически отверг все обвинения в участии в корниловском выступлении. Но при этом он прямо заявил, что его личные взгляды совпадают с взглядами Корнилова и он не считает это преступным [296]. После продолжительного и обстоятельного рассмотрения всех аспектов данного дела 10 сентября круг принял постановление, полностью оправдывающее Каледина. Его первый пункт предписывал атаману немедленно приступить к исполнению своих обязанностей [297]. В довольно категоричной форме круг потребовал от правительства немедленно официально отменить распоряжение об отстранении Каледина от должности и опровергнуть сообщения о мятеже на Дону [298]. Последний, пятый, пункт постановления не допускал выезд атамана за пределы области [299]. 12 сентября круг еще раз запретил Каледину поездку в Могилев по приказу Временного правительства для дачи показаний специальной следственной комиссии, не без оснований опасаясь самосудных действий в отношении его [300].
В сложившейся ситуации, не получив желаемой опоры «слева» со стороны широких слоев населения и пробольшевистски настроенных армейских частей и окончательно теряя доверие «справа», Временное правительство стремится поскорее закончить «калединское дело». В Новочеркасск на имя II Большого войскового круга поступает телеграмма военного министра А.И. Верховского, в которой от имени правительства он засвидетельствовал верность казачества и категорически заявил, что «...клеветнические наветы на казачество должны замолкнуть» [301]. 11 сентября находившийся в Ставке Керенский в своей телеграмме в адрес правительства заявил о необходимости «ликвидировать дело смелым жестом, признав объяснения Каледина удовлетворительными» [302]. А спустя месяц он характеризовал «калединское дело» как печальное недоразумение [303].
Полную невиновность А.М. Каледина подтвердила и специально посланная на Дон Чрезвычайная следственная комиссия, возглавляемая главным военно-морским прокурором Шабловским [304]. Инцидент
