— Я не люблю чулок, — сказала Джейн. — Я ношу их только зимой.
— Что за развязность! Дети должны помалкивать! — громыхнула мисс Эндрю.
Она наклонилась над коляской и в знак приветствия ущипнула Близнецов за щёки своей ручищей. Джон и Барби заплакали.
— Фу! Что за манеры! — пробасила мисс Эндрю. — Сера и патока — вот чего им не хватает! — продолжала она, обернувшись к Мэри Поппинс. — Воспитанные дети так не плачут, нет. Давайте им серу и патоку. И побольше! Не забывайте!
— Благодарю вас, сударыня, — сказала Мэри Поппинс с ледяной вежливостью, — но я воспитываю детей на свой лад и не прошу советов ни у кого.
Мисс Эндрю уставилась на Мэри с таким видом, словно она не верит своим ушам.
Мэри Поппинс ответила ей спокойным и бесстрашным взглядом.
— Молодая женщина, — сказала мисс Эндрю, придя в себя, — вы забываетесь! Как вы смеете так отвечать мне — мне! Вынуждена принять меры, чтобы вас удалили из этого дома. Попомните мои слова!
Она распахнула калитку и понеслась по дорожке, яростно размахивая своей ношей, покрытой клетчатой материей, и громко повторяя «Фу» и «Фи».
Миссис Бэнкс выбежала ей навстречу.
— Добро пожаловать, мисс Эндрю, добро пожаловать! — приветливо сказала она. — Очень мило с вашей стороны сделать нам такой сюрприз. Надеюсь, поездка была приятная?
— Крайне неприятная! — отрезала мисс Эндрю. — Вообще терпеть не могу ездить!
Говоря это, она злобными, пронзительными глазками оглядывала сад.
— Возмутительный беспорядок! — раздражённо заявила она. — Послушайте моего совета и вырвите с корнем все эти штуки, — она показала на подсолнухи, — а вместо них посадите бессмертники! Гораздо меньше забот. Сбережёте время и деньги. И выглядит приличней. А ещё лучше — залить всё бетоном. Будет, по крайней мере, приличный двор.
— Но я, — пролепетала миссис Бэнкс, — я больше люблю цветы!
— Чушь! Вздор и чепуха! Дамские глупости! А ваши дети грубияны. Особенно мальчишка!
— Майкл, ты меня удивляешь! Неужели ты был груб с мисс Эндрю? Сейчас же попроси прощения!
Миссис Бэнкс страшно расстроилась.
— Мама, да я же не грубил! Я просто… — Майкл было начал объяснять, что произошло, но громкий голос мисс Эндрю заставил его замолчать.
— Он меня оскорбил! — настаивала она. — Его надо немедленно отправить в пансион! А девочке необходима гувернантка! Я сама подыщу. Что же касается молодой особы, которая за ними смотрит сейчас, — она кивнула в сторону Мэри Поппинс, — вы должны её немедленно уволить. Она груба и бестолкова. Это подозрительная личность!
Миссис Бэнкс была в полной панике.
— О боже, вы ошибаетесь, мисс Эндрю, уверяю вас! Мы считаем, что она просто сокровище!
— Вы ничего в этом не смыслите. Я никогда не ошибаюсь! Рассчитайте её!
И мисс Эндрю двинулась по дорожке к дому. Миссис Бэнкс, совершенно расстроенная и перепуганная, устремилась за ней.
— Я… ммм… надеюсь, что вам у нас понравится, мисс Эндрю, — сказала она любезно. Но в глубине души она далеко не была уже в этом уверена.
— Гм! Домишко, конечно, неказистый! — отвечала мисс Эндрю. — Весь облезлый и обшарпанный! В ужасном состоянии! Вам надо послать за плотником! А когда белили это крыльцо? Оно страшно грязное!
Миссис Бэнкс закусила губу. Слова гостьи превратили её милый, уютный дом в какую-то жалкую и убогую лачугу, и ей стало очень-очень грустно.
— Завтра его побелят, — пролепетала она.
— А почему не сегодня? «Завтра» никогда не приходит, вам известно? Кстати, зачем вы красите дверь в белый цвет? Тёмно-коричневый — это то, что нужно! Дешевле, и грязь не так заметна. Поглядите только на эти пятна!
И, поставив свою круглую ношу на крыльцо, она принялась тыкать пальцем во входную дверь.
— Тут! И здесь! И ещё там! Всюду! Какой стыд!
— Я немедленно этим займусь! — чуть слышно проговорила мисс Бэнкс. — Не хотите ли подняться в свою комнату?
Мисс Эндрю последовала за хозяйкой в прихожую.
— Надеюсь, там есть камин?
— О да. Сюда, мисс Эндрю, Робертсон Эй принесёт ваши вещи.
— Хорошо. Предупредите его, чтобы он был поосторожнее! У меня там много пузырьков с лекарствами. Я должна заботиться о своём здоровье!
Мисс Эндрю двинулась по лестнице. По дороге она обвела взглядом прихожую.
— Обои нужно сменить. Придётся поговорить об этом с Джорджем. Кстати, почему он меня не встретил? Очень невежливо! Я вижу, что его манеры так и не исправились!
Раскаты мощного голоса мисс Эндрю постепенно затихали, по мере того как она поднималась по лестнице. А голос миссис Бэнкс, смиренно соглашавшейся со всеми требованиями гостьи, был уже почти совсем не слышен.
Майкл обернулся к Джейн.
— Кто это Джордж? — спросил он.
— Папа.
— Да ведь папу все зовут мистер Бэнкс.
— Да, но у него есть и имя — Джордж.
Майкл вздохнул.
— Месяц — это очень-очень долго, правда, Джейн?
— Да-а… четыре недели и ещё кусочек, — ответила Джейн, чувствуя в душе, что месяц в обществе мисс Эндрю будет больше похож на год.
Майкл придвинулся поближе к сестре.
— Слушай, — начал он встревоженным шёпотом, — она же не может их заставить прогнать Мэри Поппинс, правда, нет?
— Да нет, не думаю. Но она очень странная. Я не удивляюсь, что папа ушёл из дома.
— Странная!
Это слово прозвучало над ними, как гром с ясного неба. Ребята обернулись. Мэри Поппинс смотрела вслед мисс Эндрю таким взглядом, который вполне мог убить гостью на месте.
— Странная! — повторила она, презрительно фыркнув. — Это не то слово! Хм! Значит, я не умею воспитывать детей, вот как? Я груба и бестолкова, так? Я подозрительная личность? Посмотрим!
Джейн и Майкл привыкли к угрозам Мэри Поппинс, но сегодня в её голосе были ноты, которых они никогда прежде не слыхали.
Они молча уставились на неё, не в силах представить себе, что произойдёт.
И тут послышался слабый звук — не то вздох, не то свист.
— Что это? — быстро спросила Джейн.
Звук повторился, на этот раз немного погромче. Мэри Поппинс наклонила голову набок и прислушалась.
Снова откуда-то — как казалось, с порога — послышалось негромкое чириканье.
— Ага! — торжествующе вскричала Мэри Поппинс. — Как я не догадалась!
И, подскочив к круглому предмету, оставленному мисс Эндрю на крыльце, она одним движением сдёрнула с него клетчатую тряпку.
Под тряпкой была медная птичья клетка, вычищенная до блеска. А внутри на жёрдочке, нахохлившись и распушив перья, сидела светло-коричневая птичка. Она замигала, неожиданно оказавшись на ярком дневном свету, а потом печально оглянулась вокруг. Но, едва взгляд её круглых тёмных глаз упал
