старшего брата.
Ей было двадцать семь. Свой двадцать седьмой день рождения Шан встретила, прячась за щитом, какие используются во время подавления бунта. Ее тошнило от запаха бензина. На ее форме красовались новые сержантские лычки. А на ее икру нужно было наложить десять швов. Но тип, который нанес ей эти раны, нуждался в сложной операции и никак не меньше.
– Все, что я могу сказать, так это то, что, возможно, мы не так глубоко и вляпались, – заметила Шан. – Нужно ждать ответа.
– Я знаю, часть нашей миссии секретна, но, может быть, в данной ситуации знание секретной части помогло бы нам разобраться, с чем мы тут столкнулись. – Линдсей выглядела раздраженной. Наверное, Шан не стоило говорить о квалифицированных пилотах. – Мы ведь действуем заодно.
– Я не стану плодить секреты, изображая собой шпионку. Мне провели подсознательный брифинг. Вы же знаете, что это такое?
– Да. – Выражение лица Линдсей подсказало Шан, что та оценила ее слова чуть ниже, чем гадание на бегущей воде и предсказание по рунам. – Хотя я никогда не подвергалась подобной обработке. Не в моем ранге.
– На самом деле очень неприятная процедура. Вам все время хочется понять, что скрыто в вашем подсознании. Это чувство может свести с ума. Так что вам придется подождать, пока нужные сведения сами по себе не всплывут в моей памяти.
– Наша задача состоит в том, чтобы помогать вам. Но мы бы делали свою работу лучше, если бы хоть что-то знали.
– Я поделюсь с вами всем, что вспомню, когда это произойдет. А сейчас я могу сказать лишь то, что нас отправили в дорогу, потому что у правительства появились сведения о том, что колония выжила. Давайте предположим, что им удалось прожить и то время, пока мы летели, и теперь мы сможем вступить в контакт.
– Конечно, если мы не упадем в атмосферу и не сгорим, словно падающая звезда.
– Мы на нестабильной орбите?
– Нет, пока на стабильной.
– Возможно, нас всего лишь предусмотрительно остановили. Своего рода жало для транспорта большого размера. Что я стала бы делать, окажись я на их месте? А ведь я даже не знаю, что это
У Линдсей от удивления брови поползли вверх.
– Хорошо, это хоть что-то. Возможно, нам все-таки удастся запустить часть оборудования.
– Может, стоит оставить все как есть. – Самое время обратиться к… Богу. Неожиданно в голове Шан словно что-то щелкнуло. Без сомнения, это была одна из мыслей, скрытых подсознательным брифингом.
– Суперинтендант, у вас все в порядке?
– Одна мысль… – Нет, сейчас не время говорить об инопланетянах. Она и сама не понимала, что делает, действуя интуитивно. – Доверьтесь мне. Я, как и вы, заинтересована в мягкой посадке.
Беннетт на мгновение взглянул на нее, а потом перевел взгляд на Линдсей. Если он хотел понять реакцию своего командира на это заявление, то можно сказать, он ничего не понял. Шан не могла себе вообразить военных, которые обрадуются, проснувшись от криосна, и обнаружат, что теперь подчиняются копу. К тому же копу, которого они не знают. Копу, который настолько погружен в себя, что не заботится о происходящем вокруг, а лишь кривится от страха.
Очевидно, дела обстояли именно так.
Выдавив улыбку, Беннетт вернулся к пульту, повторяя свою мантру.
Потом Шан показалось, как нечто невидимое коснулось ее плеча, напоминая, что пора браться за работу. Коротковолновый приемник шипел. Он работал, но эфир был пуст.
Независимо от того, что это было, у них в запасе было еще много-много времени. Страх отступил.
Джош Гаррод вздрогнул всем телом так, словно кто-то неожиданно подкрался к нему сзади.
«Константин. Константин, это корабль Европейской Федерации „Фетида“, повторяю, это „Фетида“».
Говорил мужчина со странным акцентом – некоторые слова звучали нечетко, но речь казалась понятной. Было похоже, что люди на борту корабля не привыкли использовать голосовой коммуникатор. Голос звучал напряженно, а не так, как привык слышать Джош при просмотре развлекательного видео.
– Константин слушает, – наконец отозвался Джош. – Зачем вы прилетели?
– Требуем разрешения на посадку, сэр. У нас произошел сбой систем. Мы не способны маневрировать и не уверены, сколько времени сможем поддерживать работу систем жизнеобеспечения.
– Приземлиться?
Они что, хотят опустить сюда это чудовище? За всю свою жизнь Джош никогда не принимал подобного решения. Тут невозможно было ни обратиться к инстинктам, ни обсудить данную тему с другими. Он лишь внимательно посмотрел на Араса, который едва слышно прошептал: «Карантин». Его скудная помощь вернула Джоша к действительности.
– Нам необходимо обсудить меры карантина. Несколько поколений мы были изолированы от земных бактерий. Подождите, скоро мы с вами свяжемся.
Джош разорвал контакт и повернулся к
– А теперь что, Арас?
– Пусть спускаются на спасательном модуле. У них есть по меньшей мере один. Настаивайте, чтобы они принесли образцы крови каждого члена экипажа, чтобы мы могли выявить болезнетворные организмы, и пусть будет по одному представителю каждой страны для обсуждения следующего шага.
Джош осторожно написал это на грубом листе из нитей конопли. Если он смог записать, то сможет и произнести.
– Их судно действительно повреждено?
– Часовой запрограммирован нейтрализовать любую Систему, какую обнаружит, оставив нетронутыми системы жизнеобеспечения. Им ничего не грозит. По крайней мере пока.
– Но ведь мы собирались действовать совершенно по-иному.
– Джош, – успокаивающе начал Арас. – Если бы они представляли для нас какую-то угрозу, я бы их удалил. Я должен был бы поступить именно так. И я не стал бы беседовать с тобой или заставлять тебя принять какое-то решение. Ты не должен их бояться.
Арас мог убедить любого. Приглушенное бормотание, едва различимое и чем-то напоминающее кошачье мяуканье, могло убедить любого. Джош почувствовал, как расправляются его плечи, и голос его вновь стал нормальным. Он сглотнул, а потом надавил кнопку.
– «Фетида», это Константин, – начал он. – «Фетида», я перешлю вам инструкции. Пожалуйста, следуйте им…
– Уверены, что сможете с этим справиться? – спросил Беннет, подплывая клюку шаттла.
Шан проверила панель. Биозащитный костюм поскрипывал, когда она наклонилась вперед.
– Нет.
– Я могу отправиться первым.
– Не слишком хорошо начинать с нарушения инструкций. Так ведь? – Она стянула ограничители, а потом подняла вверх оба больших пальца, показывая, что все в порядке. – Будем доверять автоматике и южноамериканским технологиям.
Последний взгляд на Адриана Беннетта подсказал ей, что тот очень взволнован. Он качнулся к закрытому люку, и сработали автоматические замки. На подбородке сержанта был небольшой порез – он брился по старинке. «Если мне суждено умереть, то последний образ, запечатленный в моей памяти, уж слишком банален», – подумала она. Шан всегда воображала, что последнее, что она увидит в жизни, будет огненная вспышка выстрела или по меньшей мере красивый закат. Однако теперь ей так или иначе приходилось довериться механике.
Тишина окружала ее, неприятно давя на барабанные перепонки. Она надеялась, что AI на борту
