Образ жизни

Позади российские просторы,
Украины степи и поля.
Годы. Годы счастья и позора,
Ближних предков горькая земля.

Что ж меня подвигнуло оставить
Эту землю и сюда лететь?
Кто меня осмелится ославить,
Что я выбрал место умереть?

Только помирать как будто рано
Под таким приветным небом мне,
В этой, для меня пока что странной,
Иудейской вечной стороне.

Кипяток крикливого иврита
Обжигает слух, но я молчу.
Разве мова[1] прежняя забыта?
Разве я забыть её хочу?

Но не запою и не заплачу:
Не за что и некого винить.
Сам решил судьбу переиначить,
Сам решил я жизнь переменить.

Это всё — нелёгкая наука,
Это — нешутейная игра:
Мост построить для детей и внуков —
Гешер[2] в этот Богом данный край.

Да хранят их здесь, под светлым флагом
Доброта, любовь и красота —
Даже пусть костьми навечно лягу
При постройке этого моста.

* * *

Голубое рассветно-холодное пламя
Так сияет, что нет ни мелодий, ни слов.
Изумрудно-отчётливо смотрится пальма
Здесь — на фоне высоких и белых домов.

Постою, помолчу, но недолго, немного,
На рассвет полюбуюсь из-под руки.
Просыпается старая синагога,
Муэдзину крикливому вопреки.

Я стою, ошарашенный и потрясённый,
Посреди апельсиновой ворожбы,
Где на древнем иврите картавят вороны
И на идиш чирикают воробьи.

Чайки смело взлетают с высокого мола
И сливаются с облаком вдалеке.
А волна Средиземного тёплого моря
Не стесняется петь на родном языке.

* * *

Нет, душа не виновата
В том, что на сердце слеза.
В эту ночь перед Шабатом
Отпустило тормоза.

Напустил я в комнату озона —
Хватит мне теперь на целый день.
Сердца моего штрафная зона
На душу отбрасывает тень.

И пусть катится слеза —
Отпустило тормоза.

Нет, душа не виновата