— Если ты имеешь в виду Единый Храм и его проповеди — то нет.
— Отчего же именно Храм? На нем свет клином не сошелся, в мире есть и другие религии. Я же говорю о том, что придает смысл жизни.
— Ну, я… Я не знаю. Живу, и все тут.
— Понятно, вы еще не перешли эту грань.
— Какую еще грань?
— Не важно, поймете когда-нибудь… — вздохнул Таниус, встал и ушел к лошадям, но сразу же вернулся.
— В чем дело? — насторожился я, увидев в его руках кавалерийский арбалет.
— За нами кто-то следует прямо от города. Я его не видел, хотя мы и ехали в чистом поле, но пару раз слышал стук копыт его коня. А теперь я чувствую — он где-то рядом. Отойдите от костра на несколько шагов, в свете огня вы — прекрасная мишень.
Кого ты учишь! Я резко кувыркнулся за бревно и плашмя уполз в руины. Странно, но я не ощущал враждебного присутствия. Может быть, Таниус ошибся? Вокруг не было видно ни зги — костер освещал лишь небольшое пространство вокруг себя, дальше стеной стояла непроглядная тьма.
— Я тебя вижу! Выходи на свет, иначе получишь стрелу между глаз! — внезапно раздался голос Таниуса откуда-то из темноты. Я знал, что он блефует: в таком мраке и пальцем мимо собственной ноздри промахнешься.
Но все же капитан не прогадал. В паре десятков шагов от костра, там, где стоял чудом уцелевший от пожара сортирчик, произошло какое-то движение. Невысокая черная фигура, скрипя снегом, вышла к костру и тотчас засветилась, заиграла золотыми переливами.
— Не стреляйте, я вам не враг! — надрывно крикнул он. Этот голос я уже слышал, и не так давно.
— Скинь плащ! — приказал Таниус, выходя к костру. Незнакомец повиновался — под плащом он оказался совершенно обыкновенной наружности. Разглядев его лицо, я почувствовал, как внутри меня все опустилось: это был именно тот человек, встречи с которым я всеми силами стремился избежать. Это был Штырь…
Вот и все, и все зря, впустую. Они оба каким-то чудом нашли меня и теперь не отпустят ни на шаг. Бежать! Некуда мне бежать — дорога здесь одна, и в чистом поле не спрячешься… А в это время у костра, куда выкатился перемазанный гарью с головы до пят Таниус, происходил интересный разговор.
— Вот ты и попался, несчастный дезертир! Сейчас ты поплатишься за предательство! — грохотал начальник замковой стражи, направив арбалет прямо в грудь Штырю. — И теперь я понял, куда подевались серебряные побрякушки Аргхаша. Это ты их с него ободрал! Жалкий воришка, я тебя пристрелю прямо здесь за мародерство!
— Что тут происходит? — поинтересовался я, выходя на вет. Штырь, сидевший у костра на корточках и тупо смотревший на огненные всполохи, взглянул на меня, и в его глазах замерцал лучик надежды.
— Перед вами — бывший страж королевского замка по имени Сток, который дезертировал прошлой ночью. Именно он вытаскивал с башни труп колдуна, обчистив его по ходу дела. Паршивая овца в моем стаде — ты рассчитывал тихо смыться с награбленным! А теперь отвечай, негодяй, — зачем ты следил за нами?
— Я — слуга господина Райена, — тихо и спокойно ответил Штырь — или Сток. — Я малость отстал от него, а потом долго не решался присоединиться, заметив ваше присутствие, господин капитан.
Таниус был сражен, повергнут в смятение, но виду не подал, а внимательно посмотрел на меня, как бы говоря: «Если это так, то ты сильно упал в моих глазах, если же нет, то эта ложь будет для него последней».
Я вновь бросил взгляд на Штыря. Наши взоры перекрестились, и что-то ёкнуло в моей груди.
— Это правда… — прошептал я, опустив глаза.
Уж и не знаю, что заставило меня сказать эти слова. Конечно, Штырь — головорез с набитой рукой, убийца-профессионал, верный пес Синдиката без капли жалости и тени совести. Возможно, я когда-нибудь раскаюсь в том, что спас его. Но эти грустные, увенчанные пушистыми, по-девичьи длинными ресницами бирюзовые глаза с поволокой — как же я могу, чтобы они закрылись навсегда…
Таниус посмотрел на меня так, что мороз пробежал по венам. Но на этот раз я выстоял, и он отвел взгляд, опустил оружие, сел у костра и застыл подобно статуе. Я присоединился к их обоюдному молчанию. Мы сидели, смотрели в огонь, молчали и думали — каждый о своем.
В какой-то момент я сообразил, что уже наступило утро. Свет окрасился в серые тона, туман уже не стоял стеной, а плыл рваными белесыми клочьями. Над горами рассветало дрожащее марево — в который уже раз миру являлось
Оба моих нежеланных компаньона так и заснули сидя. Может быть, сейчас?
Куда там! Как только я распрямил спину, они разом подняли головы. Ладно-ладно, когда-нибудь вы уснете так крепко, что я сумею избавиться от вашего назойливого общества.
Пока я продирал глаза, Штырь сбегал за котелком и теперь растапливал в нем снег. Капитан Фрай уже смирился с присутствием своего бывшего подчиненного, видимо, решив для себя, что дезертировавший из стражи Сток навечно заклеймил себя позором и посему теперь не имеет к нему никакого отношения. А я обратил внимание на удивительный плащ Штыря, который лежал на запорошенном пеплом снегу и имел такую же невзрачную серую окраску. Но стоило мне взять его в руки и подойти к костру — плащ заблистал, как расплавленное золото, со стороны пламени, а с другой стороны стал грязно-бурым в тон моей одежды.
— Редкая вещь… — оценил накидку Таниус, внимательно наблюдавший за моими «опытами». — Говорят, такие плащи делают из шкур гигантских хамелеонов, живущих в смрадных болотах джунглей Сьерны, усиливая природные свойства их кожи магическими заклятиями. Сток, где ты раздобыл эту диковину?
— У одного знакомого чародея позаимствовал… — пробурчал тот, колдуя над кипящим варевом.
— А, понятно… Похоже, ты знал, что и где искать, в отличие от господина расследователя, который, кроме заурядной медной посудины, так ничего и не нашел. Или все-таки нашел? — Таниус хитро прищурился, поглядев на меня. Я сохранял полную невозмутимость.
— Доставайте свои кружки, благородные господа, — отвар стынет, — произнес Штырь, снимая котелок с огня.
Впервые в жизни меня назвали благородным — приятно, очень даже льстит. Ну что ж, постараюсь и вести себя соответствующе. Я принюхался к отвару, аромат был потрясающий. А вкус! Я вам скажу, это что-то божественное. Здесь и мята, и тимьян, и тмин, и другие травы — сбор подобран на Редкость удачно. Воистину мой новоявленный слуга — мастер готовки. Как говорится, под чернотой угля алмаз таится…
— Едим на ходу, — произнес Таниус, пытаясь остудить отвар в снегу. При этом он изредка посматривал на пустынную дорогу Что он там увидел? Это нервное состояние пере, далось и мне, да и Штырь тоже выглядел взволнованно.
— Что-то не так? — спросил я, но не дождался ответа.
— Фьюить, Белоснежка! — Штырь громко свистнул, ответом ему было негромкое ржание, а вслед за этим появилась стройноногая молочно-белая лошадка в белой попоне и белых же шерстяных чулках для зашиты от холода. Вот почему мы не видели Штыря, хоть он и ехал за нами по пятам, — отличная маскировка! Боевой конь Таниуса при виде этакой красотки навострил уши, всхрапнул и заскреб копытом. Да, Вороной еще тот шельмец — сразу сообразил что к чему, не то что мои апатичные создания, им лишь бы пожрать да по— спать вволю. Н-но, лентяи, придется вам сегодня основатель— но побегать, чтобы отработать свой овес!
Мы скакали долго. Вдоль тракта, как в гигантском калейдоскопе, мелькали похожие друг на друга утопавшие в снегу деревни, села, хутора, а вокруг нас ровной, ослепительно белой простыней раскинулись поля. Дорога была пуста и безлюдна, редкие сельские обитатели, едва завидев наш маленький отряд, быстро и бесследно исчезали.
Во второй половине дня мы въехали в предгорья. Местность разительно изменилась — равнины остались позади, теперь дорога петляла между холмами, заросшими непролазным ельником. Крупные поселения встречались все реже — землепашец в этих скудных краях мог и не дотянуть до следующей
