сократить расстояние. Наоборот, он двинулся перебежками, укрываясь за колоннами, удачно увертываясь от беспорядочной пальбы колдуна. Наконец после пары десятков выстрелов у того просто закончились заряды сначала в одном, а потом и в другом жезле.
Но Лорриниан, похоже, предполагал и такую тактику противника, потому что, когда капитан Фрай приблизился на расстоянии десяти шагов, маг неожиданно кинул в его сторону небольшой бело-голубой шар. Волшебная сфера, описав дугу, громко брякнула о пол, раскололась и исторгла из себя белое плотное дымящееся облако, стремительно расползающееся по полу. В зале заметно похолодало, на полу и стенах выступила влага. Насколько сильна была заморозка внутри самой белой пелены, даже страшно было представить: один из тяжелых золотых треножников, попав в волну холода, попросту раскололся пополам.
Таниус успел вскочить на один из табуретов и оказался в относительной безопасности, потому что облако холода не доставало до его ног, а дерево табурета, в силу своей структуры, выдерживало холод лучше, чем металл, и не теряло прочность. Но слезть оттуда, не рискуя напрочь отморозить ноги, Таниус уже не мог и маячил прямо перед магом, являя собой отличную мишень.
Лорриниан тоже понял это, усмехнулся, довольно потер руки и похрустел пальцами, разминая их перед «работой». И в священных стенах Прихода прозвучало то, что никогда не должно было звучать здесь, — магическое заклинание:
— Влага небесная холод взяла, им рождена ледяная стрела!
Как все просто, согласитесь! Однако тысячи людей, продекламировав с выражением эти слова, не создадут даже крохотной льдинки. Значит, помимо слов, нужно что-то еще. Но это «что-то» и есть главная тайна магии, скрытая для простого смертного.
А над головой Лорриниана прямо из воздуха выросла здоровенная сосулька, но не простая, какие во множестве свисают с крыш по весне, а похожая на лезвие меча с гладкими ровными гранями и острыми ребрами. Но все же это обычный лед, прозрачный и хрупкий, — он не сможет пробить доспехи! Или сможет?
— Дух мирозданья, свой горн раскали, твердостью стали стрелу надели!
Вот оно, значит, как… Если все это не пустые слова балаганного фокусника, то Таниус попал в переплет. А «переплетать» его будут иглами размером с руку. Для того чтобы запустить «стрелу» в цель, заклинания не потребовалось, колдун просто махнул рукой, и ледяной клинок рванулся прямо в грудь неподвижно стоящего Таниуса. Но то ли с прицелом у Лорриниана было не все в порядке, то ли Таниус успел вовремя присесть, — сосулька лишь зацепила его наплечник и разбилась о колонну на сотни осколков.
Во второй раз ледяных дел мастер взялся за дело с размахом, наколдовав сразу пять стрел. И тогда Таниус, быстро сообразивший, что сейчас-то из него точно решето сделают, решился на отчаянный шаг. Капитан Фрай присел и потом резко прыгнул в сторону мага, используя свой длинный меч в качестве шеста, и все же наступил одной ногой в облако холода. Оказывается, при очень сильном охлаждении сталь может приобрести прочность бумаги — половина латного башмака на правой ноге попросту оторвалась, примерзнув к полу. Лишившись оружия, оставшегося в белом облаке, и припадая на окоченевшую ногу, отважный Таниус решительно пошел на растерявшегося мага, отводя руку для удара. Пять ледяных стрел одна за другой разбились о его грудь, но наш доблестный воин даже не пошатнулся. Вот сейчас он дойдет до красавца-чародея и так двинет ему бронированным кулаком в челюсть, что у врага не только все заклинания в голове перепутаются, но и дар речи пропадет. Шаг, еще только один шаг!
Но этот шаг не был сделан. Лорриниан прикоснулся к своей диадеме — тотчас же воздух вокруг него дрогнул, зазвенел и пошел волнами, заключая мага в невидимую сферу. Таниус, также оказавшийся в пределах этой сферы, был отброшен от мага на несколько шагов и с грохотом упал на каменный пол.
— Это — Стальная Защита, установленная с помощью магической диадемы, — сказал Штырь, единственный из нас немного сведущий в магии. — Заклинание самое простенькое, но пока диадема сидит на отмороженной башке этого чистоплюя, железом до него никак не добраться. Капитану сейчас нужно что-нибудь неметаллическое, вроде палки, чтобы сбить с головы колдуна волшебную цацку.
«Ну же, услышь меня! На твоем запястье Неразъемный Браслет, поэтому ты чувствуешь то же, что и я. Возьми какой-нибудь камень и брось в диадему!»
Таниус услышал. А сделал он не совсем то, что я впопыхах придумал, — откуда бы взяться камню в соборе? Лорриниан, сосредоточившись и закрыв глаза, уже начал творить какое-то сложное заклинание, и в этот момент ему прямо в лицо со свистом врезался тяжелый деревянный табурет.
Волшебная диадема оказалась действительно хрустальной — от могучего табуретного удара она разлетелась на несколько частей, враз утратив всю свою волшебность и лишив своего обладателя последних шансов на победу. Таниус уверенно доковылял до очумело трясущего разбитой головой колдуна, засадил ему пару раз промеж ног, пару раз — промеж глаз, а затем достал флакончик Штыря и вылил в глотку Лорриниану, несмотря на его жалкое, но отчаянное сопротивление.
На высокомудрый колдовской разум дурман-травка подействовала просто-таки с удручающим эффектом. Побитый маг встал на четвереньки, почесался и заблеял дурным голосом, после чего подполз к ногам Чарнока и попытался что-то ему сказать. Но вместо слов из его рта вырывалось лишь истошное блеяние, перемежаемое горестным мычанием.
Судья хмуро посмотрел на архимага, в одночасье превратившегося в тупую скотину, злобно сплюнул и вдруг резко ударил несчастного окованным носком сапога в висок, отчего тот пискнул, как мышка, угодившая в мышеловку, обмяк и затих.
— Ненавижу пораженцев! — неожиданно мягким и зловещим тоном произнес Чарнок. — Второй раунд — за вами. Но третий вам не выиграть никогда! На арену выходит мой козырной Туз — Бледная Тень!
В воротах Верховного Прихода тотчас появилась маленькая серая фигурка, причем произошло это настолько быстро и неожиданно, что мне показалось, будто она выросла прямо из мраморных плит крыльца. Да, если Бледная Тень и в самом деле настолько проворна, как ее описывают фронтовые сводки минувшей войны, то в единоборстве с нею даже у такого первоклассного бойца, как Штырь, будет очень немного шансов на успех.
— Это будет славная битва, о которой потом сложат легенды, — грустно сказал Штырь. — Я пошел…
— Против Туза выступает… подзаборная Шестерка! — воскликнул Чарнок и захихикал, довольный своей шуткой.
— За шестерку ответишь! — очень серьезно сказал Штырь, шагавший к выходу.
— Объявляю третий раунд! — ответил Чарнок. — Ату его, мой серенький, ату!
Бледная Тень подошла к порогу собора и вдруг остановилась, словно натолкнувшись на невидимую стену. Чарнок недовольно заворчал и прикрикнул на нее, а я внезапно понял, в чем тут дело. Истинное Зло, каковым, без сомнения, являлась Тень, не могло войти под священные своды храма. Есть только одна карта, которая может побить козырного туза сил зла. Имя ей — Судьба.
А Штырь был уже в нескольких шагах от озадаченного судьи.
— Сейчас ты сам будешь драться! — тихо сказал Штырь, но услышали его все.
Маленький вор сжался, как пружина, и прыгнул, в полете сверкнули два острых клинка. Чарнок рванулся к выходу не хуже зайца, спасающего свою линялую шкурку от голодной лисы. Штырь был быстрее, но удача расправила свои крылья за спиной улепетывающего судьи: на последнем шаге малек поскользнулся в крови, и его кинжалы, вместо того чтобы воткнуться в спину судье, распороли его длинную мантию от пояса до пят.
Если бы не мешало тяжелое золотое блюдо за поясом, Штырь, безусловно, догнал бы разменявшего седьмой десяток судью, но теперь расстояние между ними лишь увеличивалось. Кроме того, он оказался слишком близко к воротам, где, веером растопырив свои стальные лезвия-спицы, напряженно застыла Тень.
— Бросай! — надрывно закричал Чарнок, но пока он загораживал собою Штыря. А Штырь был вынужден бежать вслед за судьей, поскольку другого прикрытия у него не было. И лишь подбегая к последней колонне, малек все же рискнул, упал на бок и откатился в сторону. Тут же в основание колонны, за которой он скрылся, ударила, выбивая крошки мрамора, стальная очередь.
Именно в этот драматический момент на дальний конец ведущей к собору улицы влетел кавалерийский отряд. И тут-то я понял, для чего Чарнок устроил весь этот цирк с единоборствами. Никто Верховный Приход
