Находились и такие, кто пытался предсказать … дату смерти маленькой поэтессы. Один экстрасенс предсказывал, что до 13 лет Ника будет писать стихи, а потом, станет обычным человеком, но вряд ли проживет больше 40 лет. Другой же умник, по разработанной им формуле, высчитал, что Ника — посланец из космоса, новый поэтический гений, по мощи таланта равный Пушкину и Блоку, погибнет в возрасте 28 лет. Разрешите процитировать это «предсказание». Точнее не предсказание, а целую теорию. Ее автор некий Георгий Бизяев, судя по его работам, которые мне удалось увидеть в инете — ярый адепт учения Порфирия Иванова, русофил. Свою теорию он излагает Дмитрию Галковскому (о котором я знаю еще меньше) в письме, датированным 22.03.92. (Обратите внимание на дату!)
КОНЕЦ ЕЁ ЗАПРОГРАММИРОВАН
Обращали ли вы когда-нибудь внимание на следующее:
1. Пушкин — родился в 1799 году — умер в 1837 году.
2. Лермонтов — родился в 1814 году — умер в 1841 году.
разница — 15 лет, разница — 41 год.
1. Блок — родился в 1880 году — умер в 1921 году.
2. Есенин — родился в 1895 году — умер в 1925 году.
разница 15 лет, разница 41 год.
Это ведь очень странное совпадение: Пушкин старше Лермонтова НА 15 ЛЕТ, Блок старше Есенина НА 15 ЛЕТ, Лермонтов погиб через 4 года после Пушкина (точно так же, как Пушкин ОТ ЧУЖОЙ РУКИ). Есенин умер через 4 года после Блока (и тоже ОТ СВОЕЙ РУКИ, как Блок). Следующий факт — Пушкин оказал огромное влияние на Лермонтова (а Лермонтов на Пушкина никакого влияния не оказал), Блок также оказал огромное влияние на Есенина (он был ПЕРВЫМ поэтом, которого увидел Есенин) (а Есенин не оказал никакого влияния на Блока).
(…) ВЫСШИЕ СИЛЫ КАЖДОЕ СТОЛЕТИЕ ПОСЫЛАЮТ в Россию Поэта- Пророка, который состоит из двух человек. Первый поэт «Тандема» (Пушкин, Блок) СОВЕРШАЕТ ДУХОВНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ и гибнет, но его эстафету подхватывает второй поэт «тандема» (Лермонтов, Есенин), который ЗА 4 ГОДА создает все свои наиболее важные произведения (Творческое уплотнение, немыслимое для простого человека) и тоже гибнет. (…) И если Пушкин и Лермонтов два крупнейших представителя ЗОЛОТОГО века русской поэзии, то Блок и Есенин два крупнейших представителя СЕРЕБРЯНОГО века русской поэзии. Попробуем вычислить
новых поэтов пророков. (…) Пушкин погиб в 1837 году, а Блок умер в 1921 году. До нового века не хватило 16 лет (1921–1837 = 84 года). Тогда к 1921 году прибавим 84 года и получим 1921+84=2005 год. 2005 год — год смерти нового Пушкина, нового Блока. Но чтобы реализоваться как гениальный поэт надо иметь хотя бы 30 лет, как у Есенина. Тогда новый Пушкин родился в 2005-30=1975 году. Такие гении, как Пушкин, очень рано заявляют. Значит, мы должны уже услышать о новом Пушкине. (…) Самая известная из молодых поэтов Ника Георгиевна Турбина. Родилась в декабре 1974 года, т. е. как раз подходит под наш «минимум». Ника уже выпустила два сборника стихов. Может быть, Ника и переживет 2005 год — может Бог даст ей и 40 лет и даже больше (прожил ведь Блок до 41 года). … судьба Ники Турбиной предопределена. КОНЕЦ ЕЁ ЗАПРОГРАММИРОВАН. (Виртуальный сервер Дмитрия Галковского).
Бизяев утверждает, что новым Пушкиным должна стать женщина и ссылается на 'нашего современного самого крупного поэта пророка' Юрия Поликарповича Кузнецова. (Лет десять назад он сказал, что 'НОВЫМ ПУШКИНЫМ БУДЕТ ЖЕНЩИНА'.)
Бред какой-то: конец ее запрограммирован. Какие-то формулы, странные рассуждения о пророках (да что вы привязались раз поэт, так значит — пророк! Да не хотела она быть пророком, страшно и тяжко это!). Вот и измерили алгеброй гармонию. И в точку.
Казалось, сказка будет длиться вечно. Но она оборвалась столь же внезапно, как и началась. Новых взлетов не было. Ушли куда-то строчки, заставлявшие трепетать весь мир. А новые, если и писались, то на гениальность уже не тянули. Да и были ли эти, надиктованные кем-то строки, так мало похожие на детские, гениальными? К тому наступили другие времена, когда народ больше интересовали цены на водку и колбасу, нежели успехи юных талантов. В семье Турбиных тоже произошли перемены. Выходит замуж и рожает второго ребенка Майя Анатольевна — мама поэтессы (сестра Ники — Маша, к великому облегчению матери, стихов писать не будет!). Взрослеющая Ника, не нашедшая общего языка с новой семьей, бунтует. 'Нам с ней стало очень сложно, — признается Майя, — с ней начались беды: Ника резала себе вены, выбрасывалась из окна, пила снотворное. Я так понимаю, что ей просто было страшно входить в жизнь…'
Она уже не понимала, как жить. Как и зачем, если все этапы пути нормального поэта — слава, аплодирующие залы, автографы поклонникам на обложках собственных книжек, международные премии — уже позади?.. Просто бродила как сомнамбула, бормоча под нос никому не нужные строки.
Чтобы хоть как-то укрепиться во взрослой жизни Ника решается на отчаянный шаг — в неполные шестнадцать лет выходит замуж за 76-летнего синьора Джованни, профессора-психолога, владельца клиники в Лозанне и уезжает в Швейцарию. По одной версии муж был милейшим человеком, давним поклонником ее поэзии, по другой — чуть ли не маньяком, 'зверски ревнивым старикашкой'. Но на его швейцарской вилле прожила всего год и сбежала — не смогла жить в другой стране.
Ника не любила вспоминать о своем муже, отвечала коротко и уклончиво: 'Все было красиво и трагично, как растоптанная роза'. И еще, что поняла 'кроме России, я жить нигде совершенно не могу. Хотя это звучит банально, патриотический идиотизм, видимо, во мне присутствует'. Впрочем, шансов остаться за границей у Турбиной было предостаточно — когда, еще в 86-м она прилетала в Америку, ее и бабушку два часа не выпускали из аэропорта, все спрашивали, не хочет ли эмигрировать.
В дальнейшей биографии Турбиной масса белых пятен. Даже с местом учебы Турбиной, и то не все ясно. По одним источникам — она была студенткой — ВГИка, по другим — Института Культуры. Турбина мечтала стать режиссером. (Из дневника: 'Мне кажется, я могу быть режиссером-постановщиком. Я так чувствую!'). Известно одно — в учебное заведение ее приняли без вступительного экзамена по русскому (она ведь так и не научилась толком писать. Вернее, разработала свою систему знаков, понятную лишь ей одной.) Институт Турбина так и не закончила. Пыталась проявить себя на актерском поприще — в 1989 году снялась в художественном фильме 'Это было у моря'. Турбина даже выступила в качестве топ-модели — несколько ее снимков было опубликовано в «Плейбое». Затем и до конца жизни, вместе со своим гражданским мужем Сашей Мироновым, работала в театре — студии «Диапазон» на окраине Москвы. И все время продолжала писать стихи. Писала на клочках бумаги, на салфетках, тут же забывала про них, писала снова, рвала в клочья. Жаловалась, что никому ее стихи больше не нужны. 'Зачем я их пишу? Не надо мне жить!.. Если бы хоть 5 человек пришло меня послушать, ну, хоть один человек!' Увы, стихи приходилось читать лишь самой себе, да опухшим от пьянства случайным приятелям.
