Кончался день;Темнела даль; густела тень;И вот настал волшебный миг,Когда прозрачен, чист и тихВечерний воздух… ночь близка…Заря пылает… облакаБлестят и тают… спит река…И смутный говор мелких волнНевыразимой неги полн —И так торжественны леса,Так бесконечны небеса…IIIИ долго — бледный, как мертвец,Стоял пустынник… наконец,Он вышел медленно на свет.И словно дружеский привет,Знакомый, любящий, родной,В вершине липы молодойВнезапно перелетный шумПромчался… Сумрачен, угрюм,Стоял старик… но так светлоСтруилась речка… так теплоКоснулся мягкий ветерокЕго волос… и так глубокИ звучно тих и золотистБыл пышный лес… и каждый листСверкал так радостно, что вдругВ безумце замер злой недуг —И озарилися слегкаНемые губы старикаПод длинной белой бородойУлыбкой грустной, но живой.IVНо вот раздался шум шагов…И быстро вышел из кустовНежданный гость. Он иногдаС отшельником — по вечерам —Сходился в прежние года…Его задумчивым речамОн с детской жадностью внимал…С тех пор он вырос — возмужал —И начал жить… Прошли, как сон,За днями дни — за годом год…Завяла жизнь… И вспомнил онТе встречи — молодость — и вотСтоит он с пасмурным лицомПред изумленным стариком.VИ на́звал он себя… УзналЕго пустынник… быстро встал.Дал гостю руку… Та рукаДрожала… Голос старикаПогас… Но странник молодойПоник печально головой,Пожал болезненно плечомИ тихо вздрогнул… и потомВзглянул медлительно кругом.И говорили взоры теО безотрадной пустотеДуши, погибшей, как и все:Во всей, как водится, красе.VIНо понемногу в разговорОни вступили… Между темНастала ночь. Высокий борИ спит и шепчет. Чуток — немХолодный мрак… окруженаТуманом дымчатым луна…Старик — поникнув на ладонь —Сидел угрюмый, без речей…Лишь иногда сверкал огоньИз-под густых его бровей…Казалось, он негодовал…Он так презрительно молчал…И не сходила до концаС его печального лицаУсмешка злая… ГоворилПришлец о том, как он любил,И как страдал, и как давноЕму томиться суждено…И как он пал… Такой рассказСлыхали многие не раз —
