Том 10. Повести и рассказы 1881-1883

розвальни, покрытые ковром.

…раскроил ему голову одним ударом. — Ср. с рассказом «Про холопа примерного, Якова верного» из главы «Пир на весь мир» поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (см.: Назарова Л. Н. И. С. Тургенев в работе над «Старыми портретами»… — В сб.: Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. Л., 1966, с. 377). Ср. также с описанием смерти Талагаева в последнем рассказе Тургенева «Une fin» («Конец») — наст. изд., т. 11.

II. Отчаянный^*

«Отчаянный (втор<ой> очерк)» — первоначальный конспект рассказа. 3 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 77; описание см.: Mazon, p. 92–93; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 342.

«Отчаянный. Из воспоминаний — своих и чужих». Наборная рукопись (автограф). 39 с. Хранится в рукописном отделе ИРЛИ, ф. 293, архив М. М. Стасюлевича, оп. 3, № 134; описание см.: ПД, Описание, с. 17, № 45. Подпись: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь, 1881.

«Отчаянный. Из воспоминаний — своих и чужих». Корредаурные гранки ВЕ с правкой Тургенева. 10 полос. Хранятся в рукописном отделе ИРЛИ, ф. 293, архив М. М. Стасюлевича, оп. 3, № 134; описание см.: ПД, Описание, с. 17, № 46. Подпись: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь 1881.

ВЕ — 1882, № 1, с. 37–56.

Впервые опубликовано: ВЕ, 1882, № 1, с подписью и пометой: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь 1881.

Печатается по тексту ВЕ, с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 30, строки 40–41: «невозможно знать» вместо «невозможно узнать» (по наборной рукописи).

Стр. 31, строка 37: «то и решился я» вместо «то я решился» (по наборной рукописи).

Стр. 32, строка 19: «скоро опять» вместо «скоро» (по наборной рукописи).

Стр. 32, строки 33–34: «Он отправлялся на Кавказ» вместо «Он отправился на Кавказ» (по наборной рукописи).

Стр. 35, строка 16: «саженей десять глубины» вместо «сажень десять глубины» (по наборной рукописи).

Стр. 35, строки 41–42: «довольно неправдоподобна» вместо «неправдоподобна» (по корректуре ВЕ).

Стр. 35, строка 44: «и руки» вместо «и рука» (по наборной рукописи).

Стр. 36, строка 25: «отъявился» вместо «явился» (по наборной рукописи).

Стр. 38, строка 8: «смотрел» вместо «посмотрел» (по наборной рукописи и корректуре ВЕ).

Стр. 40, строки 13–14: «…чух-чух-чух! На́чики-чикалды, чух-чух-чух!» вместо «…чук-чук-чук! На́чики-чикалды, чук-чук-чук!» (по наборной рукописи и корректуре ВЕ).

Стр. 41, строка 12: «не горе, не судьба жестокая» вместо «не горе, судьба жестокая» (по наборной рукописи),

По-видимому, первое упоминание о работе над рассказом содержится в письме Тургенева к М. М. Стасюлевичу от 14 (26) октября 1881 г., где сообщалось: «Тружусь над „Отчаянным“ — и надеюсь выслать его через неделю для помещения в „Порядке“». Об окончании рассказа Тургенев писал Я. П. Полонскому 8 (20) ноября 1881 г., указывая, что это «этюдец вроде „Старых портретов“». В обоих письмах речь идет о черновом автографе, нам не известном. Но еще до начала работы над ним Тургенев составил конспект рассказа. Этот конспект с отдельными набросками к нему содержит сравнительно небольшое количество зачеркнутых слов и вообще авторской правки. Некоторые фразы и отдельные слова написаны на полях. В конце л. 2 нарисован мужской профиль (по-видимому, автопортрет) и несколько раз воспроизведена подпись писателя (в том числе однажды по-немецки). Конспект не датирован Тургеневым, но из письма к Стасюлевичу от 14 (26) октября известно, что в это время Тургенев уже писал свой рассказ (черновой автограф). А работа над конспектом и отдельными набросками к нему должна была предшествовать написанию рассказа. Это подтверждается, в частности, и тем, что некоторые детали и эпизоды, намеченные в конспекте, не вошли в окончательный текст рассказа. Так, например, в конспекте упоминалось о том, что у Миши Полтева были старший брат и сестра, о которых ничего не говорится в рассказе. Нет в рассказе и намеченного в конспекте эпизода со скачкой Миши на бешеной лошади и др. Учитывая все это, можно предположить, что конспект составлялся в первой половине октября ст. ст. 1881 г.

В отличие от окончательного текста рассказа в конспекте герой назван «Михаил Алек. Т.», что легко расшифровывается как «Михаил Алек<сеевич> Т<ургенев>», поскольку писатель не скрывал, что прототипом Миши Полтева был этот его двоюродный брат (об этом подробнее см. ниже, с. 406). В конспекте сказано также о том, что Миша Полтев «влюблялся и в него влюблялись», что он для женщин «готов на всякие отчаянности». В противоположность этому в тексте рассказа подчеркнуто, что хотя Миша «умел возбуждать» в женщинах «сожаление», он не был «Ловласом» и унаследовал от своих родителей «холодную кровь». Наиболее существенным отклонением окончательного текста рассказа от его конспекта является следующее. В рассказе содержатся некоторые намеки на интерес Миши к социальным проблемам, — см., например, его реплики в адрес афериста (гл. V) или размышления «о бедности, о несправедливости, о России» (гл. IV); последним в конспекте соответствуют слова: «Тоска бедности, несправедливость, Россия… Что тебе за дело до России? — А без этого нельзя». Но конспект в другом месте характеризует того же Мишу Полтева многозначительными словами: «…самоистребление, но без содержания и идеала, а был бы идеал — герой и мученик». Таким образом, в конспекте более определенно было подчеркнуто, что «отчаянные» типа и времени Миши Полтева действительно «не походили» на «нынешних отчаянных», т. е. представителей народовольческой молодежи, как это и утверждал в самом начале главы 1 рассказчик — старик П. В целом же сопоставление конспекта с окончательным текстом рассказа позволяет сделать вывод, что уже в конспекте в основном были намечены и сюжет рассказа, и характер главного героя.

В письме к Стасюлевичу от 23 ноября (5 декабря) 1881 г. Тургенев сообщал, что он заканчивает переписку «Отчаянного» и к 1 (13) декабря 1881 г. рассказ «прибудет» в Петербург. «Поместить его конечно, лучше в „Вестнике Европы“, — писал Тургенев далее — и просил: <…> к заглавию все-таки следует прибавить: „Из воспоминаний своих и чужих“». Переписывая рукопись для набора, Тургенев в то же время и правил ее, то вписывая над строками отдельные слова и фразы, то зачеркивая их, иногда вставляя вместо них другие. Реже он вписывал на полях наборной рукописи отдельные слова и фразы, вносящие в текст какие-то разъяснения или дополнения. Так, против текста: «А затем — не желаю» (с. 38) Тургенев вписал: «Аферист даже [руки] руками развел» (этим подчеркнуто его удивление словами Миши Полтева, который, копая на кладбище ямку, объявил «аферисту», что не желает больше жить). Ниже вписана еще одна фраза, мысленно обращенная героем в адрес «афериста»: «На, мол, тебе, землеед!» Этот человек, ограбивший не только Мишу Полтева, но и своих крестьян, очевидно, чем-то напомнил Тургеневу помещика из его же собственного незавершенного рассказа «Землеед», с которым расправились крепостные, «заставив его скушать фунтов 8 отличнейшего чернозема» (см. наст. изд., т. 3, с. 389).

Предварительно, как это бывало всегда, Тургенев 28 ноября (10 декабря) 1881 г. отправил рукопись на отзыв Анненкову. А в письме к Стасюлевичу от 2 (14) декабря 1881 г. он уже сообщал: «Анненков остался очень доволен „Отчаянным“». Действительно, 30 ноября (12 декабря) 1881 г. Анненков писал Тургеневу, что тот создал «прелестнейшую вещицу», в которой «ни одного знака препинания переставить