странах.
Но есть и другой профиль. Граница по Одеру — Нейссе ампутировала всю Восточную Пруссию и половину Западной, Восточная Германия — серая и злобная, Берлин — псевдостолица, вздувшаяся посреди Европы как неисцеляемый гнойник. Процветание Германии — это притча о безногом с крепкими руками.
— Пусть так, но что касается левой стороны. Может быть, она вам кажется такой ужасной, так не нравится потому, что вы смотрите не с той стороны? Восточная Германия создавалась не для того, чтобы на нее смотрели с Запада. Знаете ли вы, какова она с точки зрения Польши, Чехословакии, СССР?
— Это неважно. Я знаю, какой она кажется самим восточным немцам. С момента возникновения Восточной Германии в 1949 году, 2 900 000 ее жителей, включая 23 000 военных — бежали на Запад. И движение в этом направлении все возрастает: 30 444 — в июле, 1322 — 1 августа, 1100 — 3-го, 283 — 5-го, 1741 — 8-го, 1926 — 9-го, 1709 — 10-го, 1532 — 11-го, 2400 — 12-го… И дело даже не в количестве. Эти беглецы в основном молоды, в самом продуктивном для нации возрасте. Восточная Германия теряет свой генофонд, саму основу своего существования.
— Немец, даже западный, должен бы страшиться такой перспективы. Четверть территории бывшего немецкого рейха была аннексирована СССР и Польшей. Другая четверть — Восточная Германия теряет немецкое население. К чему же приведет эта миграция? Восточная Германия превратится в пустыню, куда вынуждены будут посылать из других восточных стран поселенцев, в то время как 70 миллионов немцев с трудом помещаются на гораздо меньшей территории Федеративной Республики. Западная Германия ничего не выиграет оттого, что ее соседка Восточная Германия будет обескровлена, окажется на краю гибели от утечки жизненных сил. Западная Германия, наоборот, должна желать своей сестре процветания и отсутствия комплексов, чтобы с ней можно было вести диалог и устанавливать различные связи.
— Только от руководителей Восточной Германии зависит превратить свою землю в рай свободы и благополучия, чтобы уже западные немцы стремились туда…
С самого раннего утра радио Восточного Берлина объявляет о решении Совета министров ГДР от 12 августа 1961 года, принятого после консультаций со странами, подписавшими Варшавский договор.
С целью положить конец вредоносной деятельности милитаристских и реваншистских сил Западной Германии и Западного Берлина отныне на границе Германской Демократической Республики, включая границу с Западным сектором Берлина, устанавливается контроль, существующий на границах всех суверенных государств. Повышенные меры безопасности и строгого контроля на границе Западного Берлина применяются для предотвращения провокаций извне. Граждане ГДР могут пересекать границу только при наличии специального разрешения. До тех пор, пока Западный Берлин не станет демилитаризованным и нейтральным свободным городом, жители столицы ГДР смогут пересекать границу Западного Берлина только при наличии специального пропуска.
По решению Совета министров ГДР жителям Берлина запрещается наниматься на работу в Западном Берлине. Магистрат предлагает жителям Берлина, ежедневно ездящим в Западный Берлин на работу, явиться по их последнему месту работы в демократическом Берлине, чтобы вернуться к прежней деятельности, или в бюро трудоустройства своего округа, которое направит их на новое место работы.
Стена, разрезающая Берлин по оси север-юг, тянется в длину на 15 километров, толщиной от полуметра до метра, высота варьируется от 2 до 4 метров, а общая площадь равна 9500 кубическим метрам. Бетонные блоки, из которых она сделана, покрыты цементом или цветным пластиком. 130 километров колючей проволоки дублируют или удлиняют ее, она установлена на крышах всех приграничных домов. 65 дощатых перегородок загораживают вид повсюду, где жители двух Берлинов могли бы издали обмениваться знаками. 189 наблюдательных вышек, оборудованных прожекторами, позволяют народной полиции следить за границей день и ночь. 185 запрещенных зон охраняются немецкими овчарками, привязанными к цепям, скользящим по горизонтально закрепленному кабелю. Ловушки, ощетинившиеся колючей проволокой, погружены в воду Шпрее и канала Тельтов — повсюду, где их течение совпадает с границей.
И все-таки между двумя Берлинами происходит странный диалог. Восток выбрал устную речь. Западный — письменную. С помощью 43 громкоговорителей социалистический голос клеймит западные толпы, постоянно волнующиеся у «нынешней границы». Он говорит, что отныне непрекращающиеся провокации капиталистов разобьются об «оплот мира». Он вещает, что, благодаря стене, третья мировая война, которую хотели развязать нацистские реваншисты, задушена в зародыше. Он говорит, что торговцы человеческой плотью, заманивающие трудящихся Германской Демократической Республики на Запад ложными обещаниями, вынуждены будут прикрыть свой постыдный траффик.
В это время с Запада, с угла Потсдамерштрассе и Потсдамерплатц, светящаяся газета катапультирует свои новости с вознесенного металлического экрана. Die freie Berliner Presse meldet…[20] Можно также пожертвовать одну марку и купить одну из газет, напечатанных гигантскими буквами, и развернуть ее в двух шагах от наблюдательных вышек, буквы различимы с помощью бинокля на расстоянии в 150 метров. Но восточная публика — в отличие от западной — не толпится у подножия стены. Поэтому эти послания предназначены в основном для полицейских, сторожащих границу. Но ребятам из народной полиции и Национальной народной армии, подвергающимся этой психологической атаке, приходится очень туго. Надписи на щитах призывают западных берлинцев к милосердию по отношению к ним. Они напоминают, что с 1949 года 23 000 представителей народной полиции дезертировали на Запад. «Это самая ненадежная армия в мире из всех когда-либо существовавших. Число жертв пограничников было бы в два раза больше, если бы приказ открывать огонь немедленно в случае попытки нелегального перехода границы выполнялся буквально. Не оскорбляйте их! Постарайтесь увидеть человека под униформой. Устанавливайте контакт с помощью дружеских жестов. Сделайте усилие. Оно принесет больше пользы в деле уничтожения стены, чем взрывчатка».
Впрочем, то, что называют с одной стороны «постыдной стеной», а с другой — «оплотом мира», было вначале, в некоторых секторах, всего лишь мотками колючей проволоки, лежащими посреди улицы. Толпы собирались там с обеих сторон. Обменивались знаками, письмами, посылками, иногда даже передавали маленьких детей. Вот тогда Фопо подверглись самому суровому испытанию. 14 000 пограничников — из них 11 000 солдат 1, 2 и 4-й бригад, усиленные каждая курсантским полком из 1000 военнослужащих, — все они были в большинстве своем юные новобранцы, плохо подготовленные к такой особой миссии. Однако инструкции были четкими. Пограничники должны были нести свои восемь часов вахты парами, составленными по мудрому принципу неравенства. Таким образом спаривали холостяка с отцом семейства, саксонца с мекленбуржцем, юнца с ветераном. В идеале они не должны были раньше быть в одном дозоре, и после этого тоже. Устав требовал, чтобы за все долгие часы вахты они не удалялись друг от друга больше чем на 25 метров. Если один из них дезертировал, второму вменялось в обязанность убить его.
