Дейвона в наручниках щурились в ярком свете фар, зрачки у обоих были расширены от страха.
– Все готово, мастер Джамих, – громко сказал один из тех, кто вытаскивал из «Волг» скованных – очень высокий, с голой головой и широкими плечами, за которыми колыхались белые полотнища крыльев.
Открылась дверца джипа, и на землю ступила нога в лакированном черном ботинке. За ней последовала вторая, и из черной машины выбрался некто высокий и подтянутый в сером костюме.
Тем, кто приехал на «Волгах», был виден только силуэт.
– Я вижу, – произнес негромкий, какой-то неживой голос. – Надеюсь, вы понимаете, из-за чего оказались в наручниках?
– Да, мастер, – сказал тот дейвона, что был в шортах. – Мы не исполнили надлежащим образом вашу волю.
– Не мою. Волю Черного Солнца. Зачем вам понадобилось втягивать в это дело милицию?
– Но мы… надеялись, – голос у дейвона в синих джинсах дрожал, – одним ударом убить двух зайцев… И выполнить поручение, и устранить того, кто стал свидетелем.
– Нужно было посоветоваться со мной. Понятно, что, угодив в лапы ментов, он начал бы говорить. Никто не воспринял бы его байки всерьез, но поползли бы слухи, а у наших врагов всюду глаза и уши. – Стоявший у черного джипа мужчина не повышал голоса, тон его оставался спокойным, но ясно было, что он очень, очень недоволен. – Кстати, почему он смог увидеть вас? Ведь вы были надежно прикрыты.
– Непонятно, – вздохнул дейвона в шортах. – Кто мог знать, что в этих гаражах найдется кто-то, способный заглянуть за Пелену? Ведь мы проверяли, все было чисто.
– А стало грязно. – Стоявший у черного джипа задумчиво щелкнул себя по подбородку. – Вы подставились сами и винить во всем можете только себя. Нужно было просто исполнить приказ. Провести ритуал, а затем бросить труп в овраг, и все. И теперь у меня нет другого выхода. Не сумели правильно послужить черному свету в жизни, послужите ему хотя бы в смерти.
Оба дейвона вздрогнули, но ни один не сделал попытки обратиться в бегство или возразить.
– Как будет угодно черному свету, – прошептали оба.
– Но сначала мы решим еще один вопрос. – Стоявший у джипа повел рукой, и на освещенное пространство вступили двое выбравшихся из «Фольксвагена» дейвона: один черноволосый и стройный, а другой – серолицый и могучий, точно бык.
Они были без наручников, и никто их не охранял, но в глазах у обоих плясал страх.
– Теперь вы, – сказал стоявший у джипа. – Объясните, как человек сумел дважды обвести вас вокруг пальца.
Слушал он молча, только изредка покачивая головой. Черноволосый рассказывал неспешно, обстоятельно, стараясь не упускать ни одной детали, а его здоровенный напарник вступал лишь изредка, когда приятель начинал путаться. Взбулькивала во мраке Ока, волны набегали на берег, и выше по склону шелестели листвой деревья.
– Ну а дальше нам оставалось лишь бежать… – сказал черноволосый в завершение. – Пришлось пустить в ход «чернильное облако». Только благодаря ему и ушли.
– Все ясно, – проговорил стоявший у джипа. – Хорошо, что вы узнали так много об этом защитнике обиженных. Но остальное плохо. Вы наследили, точно два пьяных медведя, разгромивших винный магазин. Вас видели и наверняка запомнили, а это недопустимо. Наша главная сила в тайне, и все, что угрожает ее существованию, должно быть уничтожено. Ведь так?
– Так, – одновременно произнесли и дейвона в наручниках, и их свободные сородичи.
– Вы много лет верно служили черному свету, и поэтому я окажу вам большую честь. Убью вас сам. – Стоявший у джипа нагнулся, по пояс залез в машину, а когда распрямился, в руке его блеснул недлинный изогнутый клинок с серебрением на лезвии. – Талаэль, готовьте ритуал.
– Да, мастер Джамих, – кивнул высокий элохим. – Парни, немедленно за дело.
Двое маах’керу открыли багажник задней «Волги» и вытащили из него небольшой кожаный чемодан. Уложили его на землю чуть в стороне от машин. Щелкнули застежками и начали доставать позеленевшие от старости медные чашечки, заполненные чем-то похожим на черную смолу.
Элохим принялся им помогать. Около приговоренных к смерти дейвона остались только четверо охранников – двое их сородичей и столько же сатра. Но никто из осужденных даже не пошевелился, не оглянулся по сторонам, выискивая путь к бегству.
Они стояли, безучастно опустив головы, шепча что-то и глядя в землю.
Чашечки, а их оказалось тринадцать, маах’керу расставили кругом, а в центре его элохим установил большой кристалл горного хрусталя. После чего саперной лопаткой выкопал вокруг неглубокую канавку. С двоих дейвона сняли наручники и уложили всех четверых лицом вниз внутри круга.
– Готово, мастер Джамих, – доложил элохим.
– Очень хорошо, Талаэль, – произнес стоявший у джипа, фары погасли, тьма надвинулась со всех сторон.
Изогнутое лезвие в его руках сверкнуло, словно на него упал луч лунного света, а затем исчезло из виду. Мастер Джамих прошел внутрь круга из чашечек, и «смола» в них загорелась призрачным синим огнем, не освещавшим ничего вокруг.
Потек сладкий, будоражащий запах.
– Черное Солнце дарует вам новую жизнь, – сказал мастер Джамих, – в таком мире, где более не будет людей, где нам не нужно будет таиться, где мы будем сами себе хозяева. Да осияет вашу погибель черный свет…
Он наклонился и ударил. Раздался негромкий стон и бульканье, когда кровь из глубокой раны потекла на землю. За первым ударом последовал второй, третий, и пламя, чьи лепестки танцевали над чашечками, из василькового сделалось ярко-багровым. Вверх, к черному небу, полетели искры.
В момент, когда нож перерубил шейные позвонки одного из дейвона и тот испустил дух, мастер Джамих вздрогнул. Его высокую фигуру окутало белесое мерцание, закрутилось в спираль и ушло в вышину. То же самое повторилось еще три раза, и над Окой развернулось нечто похожее на призрак северного сияния – полупрозрачные световые полотнища, колышущиеся, точно на ветру, пронизанные тонкими вихрями разноцветного огня.
Но продержалось всего несколько секунд, а затем сгинуло без следа.
Вспыхнул и погас огонь в медных чашечках, сладкий аромат исчез. Его сменили запахи влаги и ночной свежести.
– Вот так, все исполнено во славу Черного Солнца, – спокойно сказал мастер Джамих. – Талаэль, к трупам привязать груз и все четыре бросить в реку. Следы ритуала уничтожить. Не мне тебя учить, как это сделать. И машину, – он указал на «Фольксваген», – отгоните туда, где не найдут.
– Мастер, может быть, ее разобрать на запчасти и продать? – предложил один из сатра. – Наши братья Часовщики с легкостью провернут эту операцию.
– Хорошая мысль, – кивнул мастер Джамих. – Действуйте. И помните – черный свет сияет над вами.
– Черный свет над нами, – нестройно пробормотали в ответ элохим, маах’керу, дейвона и сатра.
Мастер Джамих кивнул и пошел обратно к джипу. Забираясь на свое место рядом с водителем, он тихо сказал:
– Олег Турнов и «Золотая роза». Что же, займемся вплотную и тем и другим.
Олег брел через серую вязкую мглу, густую, как суп-пюре. Иногда дымка становилась немного реже, и он начинал что-то видеть: черную землю под ногами, небо высоко над головой и далеко впереди – нечто вроде светящейся колонны. Но затем мгла сгущалась вновь, и видения исчезали.
В один момент мгла обернулась вокруг тела, сдавила грудь и горло, он тяжело задышал и… проснулся.
Облегченно вытянулся в постели и подумал, какой дикий сон приснился – рогатые дейвона, смерть Димки Кудрявцева, стрельба и чары, поездки по ночному городу. Но затем нащупал диванную спинку слева от себя, ощутил запах жарящейся яичницы и понял, что это был не сон.
В квартире Олега готовить, помимо него самого, некому.
Из глубин памяти явилось воспоминание – он после дембеля возвращается в Союз из Афгана; безымянная станция на среднеазиатской железной дороге, где поезд остановился на полчаса; и такой же
