Андрей открыл багажник «Нивы», вытащил оттуда труп дейвона.
– Свежий и работоспособный, – определил слаш. – Очень хорошо. Дырка в груди нам не помешает. Ну что, двинулись? У меня отличное местечко присмотрено, все должно получиться.
– А фонарик вы зажечь не хотите? – спросил Олег.
За оградой кладбища было довольно темно, а уж в его пределах, под кронами деревьев, наверняка царил полный мрак.
– А, я и забыл, что ты не умеешь… – извиняющимся тоном сказал Михаил. – Погоди минутку. Есть заклинание, которое позволяет видеть ночью. А свет зажигать – только внимание привлекать.
Он подошел к Олегу, одной рукой дотронулся до его затылка, другой прикоснулся ко лбу и что-то нарисовал на нем. Глаза пронзила острая боль, Турнов вздрогнул, моргнул и понял, что видит не хуже, чем в солнечный полдень. Нет, светлее вокруг не стало, и цвета не вернулись, просто очертания предметов сделались более четкими, словно у бинокля навели резкость.
– Ну как? – спросил Михаил.
– Непривычно, – признался Олег. – Но теперь я по крайней мере вижу, куда ступаю.
Андрей с кряхтеньем закинул труп на плечо, и они пошли. Слаш повел людей мимо ворот и дальше вдоль ограды кладбища. Километра через полтора они остановились. Церковный сторож подошел к забору вплотную, поставил сумку на землю и взялся руками за толстые металлические прутья.
– Тут у меня калитка спрятана, – сказал он. – Сейчас откроем. Немножко напрячься надо…
На его спине под рубашкой надулись и опали бугры мышц, раздался протяжный скрип. Кусок ограды метровой ширины качнулся и упал вперед, точно его с двух сторон обрезали невидимым автогеном.
– Прошу за мной, – пригласил слаш, подняв сумку.
Пришлось продираться через густые и мокрые кусты, прежде чем они выбрались на узкую тропинку. Она, в свою очередь, вывела к неширокой асфальтированной аллее, по одной стороне которой виднелись захоронения, судя по всему, недавние, а по другой лежала не занятая пока могилами земля.
Еще десять минут ходьбы, и они оказались на перекрестке двух аллей.
– Вот оно, место, – сказал слаш. – Клади тело в самую середку, и отходите в сторону.
Как ни странно, на кладбище терзавший Олега страх ослабел. То ли инстинктивная опаска перед местом упокоения слегка пригасила распространяемый «черным» иррациональный ужас, то ли вступила в дело сила привычки, способная адаптировать человека почти к любым обстоятельствам.
Михаил, Олег и Андрей отступили на обочину, а слаш принялся копаться в сумке, бормоча что-то себе под нос.
– Нашел! – обрадовался он, вытащив продолговатую склянку, и вынул из нее пробку. На землю упало несколько капель белесой жидкости, похожей на гной, и над кладбищем поплыл резкий, раздражающий обоняние запах – смесь еловой хвои, тухлой рыбы и еще чего-то тошнотворного.
У Олега зачесалось в носу, а Андрей не выдержал, чихнул.
– Ничего, терпите. – Слаш уложил мертвого дейвона на окропленное место и повернул головой на северо-запад. – Дальше будет еще веселее… Где там мой ножичек?
Нож, короткий, с широким треугольным лезвием, был сделан из обсидиана. Вслед за ним из сумки появилась толстая костяная игла, моток лески и некий предмет, похожий на деревянную боксерскую капу. Олег рассмотрел, что поверхность его покрывают черные закорючки – то ли буквы неведомого алфавита, похожего на арабский, то ли магические символы.
«Капу» церковный сторож всунул трупу в рот, леску продел в иглу и принялся деловито пришивать тело к асфальту.
– Ерш твою меть… – только и сказал Олег, глядя на широкие грубые стежки и борясь с тошнотой.
Несмотря на худобу, слаш обладал невероятной силой. Он с легкостью прокалывал одежду, кожу, мышцы и даже кости. Игла уходила в асфальт не меньше чем на десять сантиметров, а затем вылезала вновь, уже в другом месте.
– Чтобы никуда не убежал и отмолчаться не вздумал, – пояснил церковный сторож, закончив операцию и перекусив леску, словно тонкую нитку. Не пришитой осталась только голова. – А то порой шустрые попадаются, как тараканы. Бегай за ним потом по всему кладбищу, а то и по городу. Ну что, приступим?
Он встал, вскинул руку с зажатым в ней ножом и начал говорить. Слова, или, скорее, необычные сочетания звуков, какие не в силах породить человеческая гортань, заставили сгинуть все прочие шумы. Онемел ветер, исчезло шуршание капающей с листьев и веток воды.
Нечто более темное, чем сама тьма, заструилось над землей, собираясь в крохотные вихри. Страх накатил с новой силой, Олег попытался отступить на шаг, но понял, что тело ему не повинуется. Мышцы одеревенели, и по ступням, по лодыжкам пополз вверх мертвящий холод.
Слаш произносил слово за словом, взмахивал ножом, точно разрубал нечто невидимое. Темные вихри танцевали вокруг мертвого дейвона, их становилось все больше.
И сиреневое сияние, исходящее непонятно откуда, разгоралось вокруг фигуры некроманта.
Олег вспомнил о магическом зрении. Смог его задействовать только со второй попытки. Ауру слаш, несомненно, более сильного мага, чем он сам, увидеть не сумел, но рассмотрел переплетение мертвенно- серебристых и гнилостно-зеленых светящихся «струн» над телом.
Глядеть на них было неприятно, точно на копошение червей в ране или на кучу дерьма, и он отвел глаза.
– Во дает… – пробормотал Андрей, вытирая со лба пот.
«Струны» задрожали и втянулись в мертвого дейвона, провалились в него, как в колодец. Труп задергался, заскребся, подобно угодившему в ловушку большому жуку, попытался встать.
– Не суетись, – посоветовал слаш, опуская нож. – Я ладил все крепко. Ну что, сам будешь говорить?
Мертвец поднял голову, медленно, рывками. Открыл глаза, полные зеленого огня и бешеной злобы. Распахнул рот, и вместо слов из него полилась, запузырилась желто-коричневая слизь. Олег почувствовал вонь гниющего мяса, и побежденная было тошнота вернулась.
– Вот и первый слой защиты, – с удовлетворением отметил слаш. – Вы видите, как вытекает мозг. Если немедленно не остановить его истечение, труп вскоре не сможет связать и двух слов.
Он взмахнул ножом, выбросил вперед левую руку с растопыренными пальцами. Пузырящаяся слизь загорелась белым огнем, труп поперхнулся и принялся заглатывать пылающую жидкость, торопливо, едва не давясь. Это было настолько мерзко, что Олег не выдержал, отвернулся.
Но тут же устыдился своей слабости, повернул голову, чтобы видеть допрос.
– Ну что, сам будешь говорить? – повторил некромант. – Или мне придется тебя заставлять?
– Спрашивай. – Голос у мертвого дейвона оказался свистяще-гнусавым, неприятным.
– Твое имя?
– Шавих Вадхи Тарик, – сообщил покойник, – для людей именуюсь Виктором Токаревым.
– Не врешь? – усомнился слаш. – А то трупы в последнее время хитрые пошли, изворотливые. Особенно если на них заклинание ложной памяти наложить да замаскировать как следует. Я ничего такого не вижу, но, может быть, стоит поискать?
– Не вру, – промычал дейвона.
– Он говорит правду, – сказал Олег.
Он был на сто процентов уверен, что убитый Михаилом адепт «Черного солнца» не обманывает. Проклятый дар отличать фальшь работал даже в том случае, если собеседником был мертвец.
– Да? – Некромант посмотрел на Олега с интересом. – Хорошо. Ну что, тогда все в порядке. Настало время для ваших вопросов. Без дополнительных усилий я продержу его «поднятым» минут пятнадцать.
– Очень хорошо, спасибо. – Михаил прокашлялся. – Ты состоишь в «Черном солнце»?
– Да.
Слаш удивленно заморгал – похоже, некромант не просто слышал о разгромленной больше ста лет назад тайной организации, а знал, что она собой представляла. Михаил вынул из кармана куртки блокнот, огрызок карандаша и скомандовал:
– Назови тех, кто состоит в «Черном солнце».
Мертвый дейвона начал перечислять имена, а Михаил – записывать.
– Ничего себе… – проговорил Андрей, когда труп замолчал. – Дейвона, сатра, оборотни и даже элохим.