Он поставил кейс на стол, запустил внутрь руку и быстро нащупал холодный кругляш. Вытащил его и уставился на хищную птицу, сжимавшую в клюве то ли змею, то ли ленту.
Кто может знать, что обозначает этот символ?
Ха, тут должен помочь Димка! Димка Кудрявцев, закадычный друг детства, с которым вместе возились в песочнице и бегали купаться, а ныне Дмитрий Анатольевич, кандидат наук, доцент универа Лобачевского. Он всегда интересовался всякой ерундой вроде древней истории. Пока Олег наматывал круги на стадионе и пытался ухлестывать за девушками, Кудрявцев читал умные книжки.
Олег знал, что друг занимался монетами, геральдикой и съел не одну собаку на разных символах.
– Очень хорошо… – пробормотал он. – Сейчас… сейчас… где там это чудо враждебной техники?
Сотовый телефон Олег приобрел две недели назад и пока освоился с ним не до конца. Вытащил его из кейса и некоторое время вспоминал, что нужно сделать, чтобы набрать номер Кудрявцева. Наконец эта сложная задача была решена, и аппарат начал дозвон.
На третьем гудке связь установилась, и высокий, слегка манерный голос Димки произнес:
– Слушаю вас.
– Привет, это я, – сказал Олег, стараясь интонацией не выдать собственного волнения.
– Узнал. Чем обязан? – Димка разговаривал, точно профессор из девятнадцатого века.
– Мне нужна твоя помощь. Причем срочно. Чем быстрее, тем лучше.
– Быстро не выйдет. Через пять минут начинается лекция, и займет она полтора часа. После нее я к твоим услугам.
– Значит, я заеду за тобой через час сорок. – Олег бросил взгляд на часы. – Ты на Минина?
На центральной площади Нижнего располагалось здание исторического факультета, где преподавал Кудрявцев.
– Да. Хорошо, договорились, – сказал Димка и отключил связь.
А Олег убрал телефон в кейс и вытер пот со лба. Так, первый шаг сделан. Что еще можно предпринять? Для начала он перечитал текст новости на тот случай, если упустил что-нибудь, связанное с личностями свидетелей. Не найдя ничего интересного, закрыл окно браузера с собственным фотороботом и попытался вспомнить, нет ли у него знакомых в милиции…
По всему выходило, что нет, по крайней мере таких, кто смог бы помочь.
От раздумий отвлек шорох приоткрывшейся двери. Заглянула Любочка с распечаткой в руках.
– Не сейчас, – сказал Олег излишне резко и, заметив ошеломление и даже обиду на лице девушки, поспешно добавил: – Тут… новости плохие. Я скоро уйду и сегодня, наверное, не вернусь. Если что-то очень срочное, звони на сотовый, но только если очень срочное…
Любочка посмотрела на шефа с удивлением и сочувствием, потом кивнула и вышла из кабинета. А он выругался про себя, выключил компьютер и принялся торопливо собираться.
Глава 2
Утро понедельника для Юрия Исааковича Воронова, мэра Нижнего Новгорода, всегда было тяжелым.
И вовсе не потому, что градоначальник по выходным «закладывал за воротник». Нет, просто он любил поспать, а в первый рабочий день недели приходилось являться на службу к восьми, чтобы провести оперативку с участием глав районов и начальников департаментов, отругать нерадивых, похвалить исполнительных, раздать задания и тумаки…
Все как положено большому начальнику.
В этот понедельник, третий в июне, Юрий Исаакович тоже не выспался и приехал на работу в крайне скверном расположении духа. Оперативка, к счастью, прошла спокойно, без эксцессов – июнь для города месяц тихий, отопительный сезон закончился, до нового еще долго, снегопадов не бывает, народ потихоньку начинает разъезжаться по курортам.
Отпустив подчиненных, Юрий Исаакович откинулся в кресле, вытер пот со лба и подумал, что надо бы попросить секретаршу сделать кофе. Одна-другая кружка любимого напитка, и он будет свеж, словно…
Довести мысль до конца мэр не успел, секретарша сама постучалась в кабинет, а когда заглянула, то выяснилось, что мордашка у нее озадаченная.
– Что такое? – спросил Юрий Исаакович, нутром опытного бюрократа чуя надвигающиеся проблемы.
– Там эти, из думы явились, – сообщила секретарша заговорщицким шепотом. – И с ними этот, Лысый.
С городской думой у мэра отношения были сложные, не сказать, что враждебные, но порой напряженные. Власти у депутатов имелось немного, но и с той они порой ухитрялись воткнуть Юрию Исааковичу шпильку-другую в мягкое место.
Особенно преуспевал в этом председатель комиссии по финансово-бюджетной политике Рамзан Фатихович Мухаммедов, крупный бизнесмен и большой человек среди татар Нижнего, прозванный за глаза Лысым. И делал он это не из личной неприязни или природной вредности, а потому, что сам алчно и неутомимо рвался к власти, желал занять место градоначальника.
– Ну, раз явились, пусть заходят. – Мэр тяжело вздохнул и подумал, что с хорошим настроением придется распроститься до конца дня.
Вряд ли ходоки из думы пришли, чтобы вручить ему орден.
Секретарша кивнула и исчезла, и ей на смену в двери появился высокий стройный мужчина в сером костюме. Сверкнула запонка на галстуке цвета утреннего неба, блеснула выбритая макушка, Рамзан Фатихович Мухаммедов вежливо улыбнулся и склонил голову.
Был он необычайно светлокож, синеглаз и напоминал больше скандинава, чем татарина.
– Доброе утро. – Юрий Исаакович привстал из кресла, гостеприимно повел рукой. – Прошу вас, садитесь…
Как бы ни относились они друг к другу, нужно соблюдать правила игры. Показывать, что совместная работа приносит радость, что думают они только о благе родного города. Хотя, насколько помнил мэр, для Мухаммедова Нижний не был родиной. Лысый татарин появился в столице Верхнего Поволжья в восьмидесятых, переехал то ли из Москвы, то ли из Тольятти, то ли вовсе из Сибири.
Мухаммедов и еще двое депутатов, исполнявшие роль свиты, уселись на гостевые стулья, и Юрий Исаакович спросил:
– Чему обязан столь приятным визитом?
Мухаммедов улыбнулся, показав, что оценил шутку, а после этого заговорил медленно и тихо, почти шепотом:
– Городская дума крайне обеспокоена сложившейся в Нижнем обстановкой. Сегодня в тринадцать ноль-ноль состоится ее экстренное заседание. Но, прежде чем оно начнется, мы хотели бы выяснить, что думает о ситуации наш мэр.
Мысли Юрия Исааковича судорожно заметались, а на лбу вновь выступил пот: что, в городе случилось нечто такое, о чем он не знает? Да, в субботу произошла какая-то стрельба в «Пикассо», у «Водоканала» опять начались проблемы с очистными сооружениями, но вроде больше ничего…
Мэр засопел, взял ручку и принялся вертеть ее в пальцах. На мгновение показалось, что на голове Мухаммедова появились небольшие рожки, точно у черта из фильма «Чудеса на хуторе близ Диканьки», но видение это дурацкое пропало, зато непонятно откуда появился кислый запах серы.
– Э, хм… – Юрий Исаакович прочистил горло. – И что же так обеспокоило слуг народа?
«Слуги народа, как же, – подумал он злорадно. – Слуги собственного кармана. Вот этот особняк трехэтажный отстроил, у второго дочка в Англии учится, и спрашивается, на какие шиши?»
– Как же так? – делано удивился Мухаммедов. – Во вторник, пятнадцатого числа, в районе улицы Мокроусова, что в Сормове, обнаружен труп гражданина Сараевского Константина Петровича, нигде не работающего, причем у тела была отрезана голова. В тот же день в «Сормовском» универмаге…
Об этом убийстве мэр знал, как и о происшествии в универмаге. Но если на первый случай не обратил внимания – подумаешь, алкаши зарезали собутыльника, – то над вторым просто посмеялся: ну кто поверит, что в обычный магазин явился ангел? Да еще и приехал, если верить людям, на машине.
Хотя видели белокрылого великана многие, и рассказы очевидцев странным образом совпадали.
– В четверг, – продолжал Мухаммедов тем же спокойным ровным голосом, – на площади Советской…
