– Двоюродная сестра моей бабки.
– Ясненько... А машины Серого я не вижу... – Влад демонстративно покрутил головой. – Когда мы его потеряли?
– А как от театра отъехали, так он сразу и потерялся. Мы на Рымарскую, потом по Классическому на Клочковскую, и по Космической поднялись на проспект. А они с Совнаркомовской направо...
– Понял-понял, – прервал лейтенанта Влад. – Можно без подробностей.
– Как сюда приехали, я еще раз полковнику позвонил, он на звонок не ответил, я вас и разбудил.
– Молодец. Возьми с полки пирожок...
– Какой? С какой полки?
Влад посмотрел на Капустяна с уважением:
– Где ж тебя, болезного, растили и воспитывали? Элементарных вещей не знаешь... Возьми с полки пирожок, сотри пыль и положи на место. Классика.
– Шутка? – помолчав, неуверенно спросил Капустян.
– Очень смешная, у нас весь детский сад смеялся. Но ты ведь не ходил в детский сад?
– Нет. Я же сказал, до десяти лет я жил в Пелипейченках...
– Не начинай, прошу... – Влад поднял руки, словно сдаваясь. – Лучше скажи, мы пойдем к полковнику Петренко стучать в дверь или поедем по делам?
– А зачем стучать? Он же на звонки не отвечает? И дверь не откроет.
– Логично. Тогда поехали в «неотложку».
– К врачу?
– Естественно.
– К тому самому, ко вчерашнему? – уточнил Капустян.
– А к кому еще?
– Так его там, наверное, нету. У него ж дежурство было. Сутки прошли, он домой ушел.
– Домой... Что-то я сегодня с головой не дружу. – Влад потер лоб. – Вот не болит голова, особенно как поспал, а не соображает почти ничего. Как же я теперь его найду?
– А по телефону. Он мне, прощаясь, телефончик свой мобильный записал. Для вас.
– И когда ты мне его собирался передать? – с сарказмом поинтересовался Влад, но Капустян сарказма не заметил.
– Как только вы спросили бы, так я и передал бы сразу. – Капустян достал из внутреннего кармана куртки портмоне, открыл его, из бокового кармашка извлек сложенную вдвое бумажку и протянул капитану. – Пожалуйста.
– А ты пока позвони полковнику еще раз, для очистки совести.
Полковник снова не ответил. Зато врач ответил сразу.
– Я ждал твоего звонка, – вместо приветствия сказал сатра.
– Уже слышал о том, что произошло? – спросил Влад.
– Такие известия среди нас распространяются очень быстро, – ответил врач. – Но я сейчас не об этом. Я хотел услышать о твоих снах.
– Снах? – переспросил Влад. – Что тебе до моих снов? Что моим снам до тебя?
– Тебе снилось прошлое? Чужое прошлое.
– Не знаю... Может, мне вообще ничего не снилось...
– Нужно встретиться.
– Встречайся.
– Нам с тобой нужно встретиться, клянусь копытами Праотца, – настойчиво повторил врач. – Ты понимаешь?
– Я понимаю, но... Зачем?
– Ты давно спал?
– Только что проснулся. Вырубился в машине, задремал... Доктор, это нормально? Я не болен? А еще меня обижают, задают дурацкие вопросы и никто ничего не хочет говорить. Вернее, все несут всякую чушь, но правды никто сказать не хочет.
– Я хочу.
– В самом деле, доктор? – восхитился Влад. – Честно-пречестно? И где?
– В лесопарке. Конечная станция детской железной дороги. Сможешь быть через час?
– Могу через пятнадцать минут. Не хотелось бы в лесу...
– Через двадцать минут возле конечной станции, – сказал врач. – Можешь прийти не один, если боишься.
– Какая разница, боюсь я или не боюсь? И если два человека припрутся к вашему забавному домику в лесопарке, это что-то изменит в результате?
– Не изменит, – честно сказал врач. – Но тебе будет не так страшно.
– А как?
Врач выключил телефон.
Дождь усилился. Капли лупили по крыше, выбивая нервную дробь.
– У тебя оружие есть? – спросил Влад у Капустяна.
Тот молча откинул полу куртки.
– Ты как насчет прогулки по лесу? – Влад еще раз осмотрелся – в пределах видимости ничего подозрительного не наблюдалось. – Под дождем, в сопровождении капитана милиции со вздорным характером и плохим настроением?
– А я люблю ходить в лес, – лицо Капустяна приобрело даже какое-то мечтательное выражение. – В детстве с бабой Мотрей по грибы ходили, за травами. Она мне показывала, какие можно собирать, какие – нет.
– И передала свое искусство тебе? – с улыбкой спросил Влад, предвкушая очередное замешательство лейтенанта.
Но тот, став вдруг серьезным, мотнул головой:
– Не успела.
– Что значит, не успела? Ты уехал?
– Я уехал уже после того, как она... Как она погибла.
Желание продолжать расспросы у Влада пропало сразу. Он почувствовал себя подонком, издевающимся над мальчишкой.
– Извини, – пробормотал Влад. – Я...
– Ничего, за что извинять? Вы спросили, я ответил... Я бабку Матрену почти и не помню вовсе. И тот день почти не помню. Мы пошли в лес летом, наверное, за грибами... А вечером меня нашли возле деревни, без сознания... Бросились ее искать, нашли только к утру. Потом мне отец сказал, что забил ее кто-то до смерти. А старухи шептались, что леший на нее обиделся. Я слышал, как моя родная бабка подруге своей сказала, что леший меня хотел забрать... Но бабка Матрена не дала. Она и лешего не боялась, такая была... А я ее не помню совсем.
– Ладно, – откашлявшись, сказал Влад. – Поехали. Через Сокольники. Сразу за подстанцией – поворот налево, в лесопарк.
Машина плавно тронулась.
А зачем, собственно, он собрался встречаться с врачом? Допросить? Поблагодарить за лечение? Или вытрясти из козлоногого всю правду об отправленных им в дурку людях? Или вопрос не так нужно ставить? Нужно спросить, зачем сатра хочет говорить с ним? Врача ведь явно интересуют его, Влада, сны.
Или это сам сатра вызвал эти видения? Теперь хочет проверить. Сличить.
Машину тряхнуло, Влад оглянулся – он зацепили колесом выбоину прямо посредине дороги.
– Машину не жалко? – спросил Влад.
Капустян не ответил.
И ладно – его право.
Влад набрал на мобильнике номер телефона Богдана.
– У аппарата, – сказал Богдан.
– Тебя уже отпустили?
