сторону, проверить ветер на упругость.
«Иди-и! – прокричал ветер. – Иди-и-и...»
– Я иду, – пробормотал Влад.
Он еще может двигаться, значит, умирать не время. Это потом, когда силы закончатся. Когда захочется спать.
Влад вспомнил, что замерзать – не больно. Совсем не больно. Нужно только перетерпеть первые минуты.
Левая рука скользила по краю обрыва. Влад поднес на мгновение руку к лицу – кровь. Свежая, он снова разорвал руку, разрезал камнем. И тут он оставит гостинец Хозяину. Придет, оближет. Помянет.
Гребень закончился. Узкий проход к водопаду, такой узкий, что даже ветер не смог в него протиснуться. Завяз где-то на самом входе, завыл тоскливо, потом вскрикнул и улетел, наверное, к выходу, чтобы подстеречь упрямца там.
Влад встал на ноги, отдышался. Все хорошо. Все нормально. Снег падал сверху, бесшумно засыпая человека. Постоять десять минут... Лучше лечь. И все.
Влад оттолкнулся рукой от промерзшего камня, оставив кровавый отпечаток, пошел по проходу. Он слышал шум водопада. И вой ветра. И понимал, что не сможет преодолеть замерзшие валуны, не удержится на них под ударами ветра.
– Значит, так тому и быть, – пробормотал Влад. – Значит – там и подохну.
Ноги переступали с трудом, рук он уже не чувствовал, прижал ладони к груди.
Вот сейчас. Сейчас проход свернет под прямым углом и откроется водопад. И крутой каменный спуск к озерцу в его основании.
Влад любил в детстве кататься с горки. Если бы ему тогда сказали, что можно будет проехать с такой потрясающей высоты... Обрадовался бы, наверное, и ни на секунду не задумался – поехал бы.
Значит, нечего думать и сейчас.
Нога подвернулась, Влад понял, что падает, что не устоять на ногах, попытался выставить руки, но они не слушались, примерзли к груди, прямо напротив остывающего сердца.
Удар. Лицом о шершавую ледяную корку. Словно огнем обожгло. Опоры не было – Влад рухнул в пропасть. Крик разорвал ему горло.
– Влад, что с тобой, Влад? – Теплая рука коснулась лба. – Не кричи, все нормально. Мы дома. Все живы.
Влад открыл глаза – он дома. Ему не соврали.
– Пить хочешь? – спросил Руслан.
– Нет.
– Чаю?
– Нет. Не нужно.
– Есть коньяк.
– Мне Игорек передал совет врача – не пить. Сказал, что это вредно. Можно умереть.
– Что тебе приснилось? – спросил Руслан, возвращаясь в кресло напротив дивана.
– Не твое дело.
– Косово?
– Косово-шмосово... Хреносово! – выпалил Влад, поморщившись. – Цирк мне снился, по горячим следам, можно сказать. Ставшие родными лица, доброжелательные улыбки...
– Оттого и кричал?
– Оттого и кричал. Типа – э-ге-гей! Радостно так, с азартом.
– Я слышал. И нечего тут выпендриваться – Капустяна нет, Богдана нет. А передо мной выпендриваться...
– А давай я сам решу: перед кем мне можно выпендриваться, а перед кем – нельзя. Давай? – Влад повернулся на спину, посмотрел украдкой на свои ладони – чистые и целые.
– Хорошо, – пожал плечами Руслан. – Можешь выпендриваться. А я...
– А ты... Ты можешь рассказать, что нового накопал.
– А я уже, считай, все и рассказал там, в цирке. Прогнал я по компьютеру календарь их гастролей, вытащил тамошние сводки, наложил одно на другое... Кое-что и проявилось. Думаю, они там интенсивнее поработали, но я искал то, что лежало на поверхности. Этакий эскадрон смерти. Мочим, чистим, зачищаем. Коллективный подряд, можно сказать. Ничего из ряда вон выходящего.
– Все?
– Все.
– Мало.
– Завтра еще накопаю. Богдана бы вот только стреножить...
– Что учудил твой смекалистый брат?
– А мой смекалистый брат сегодня общался с цыганами.
– Идиот.
– Идиот, – согласился Руслан. – Но что я могу с ним поделать?
– У тебя есть пистолет? Напоминаю, что пулевое ранение в коленный сустав выводит человека из строя на очень длительное время, а если совсем повезет, то и навсегда. Хочешь, я сам ему коленку прострелю?
– А кто тебе прострелит? – спросил Руслан.
– А мне – не положено. А теперь – еще и бессмысленно. Какого черта ты полез в мои разборки с циркачами? Кто тебя просил лезть в поединок? Меня бы и одного хватило. Не идиот? Два брата-идиота. Куртку мою куда дели?
– Капустян постирал перед отъездом. Лично отмыл все, повесил в ванной, чтобы просохла.
Влад сел на диване, стал нашаривать ногами тапочки.
– Ты за цветочком? – спросил Руслан. – У тебя под подушкой. Лейтенант вытащил из кармана, а я сунул тебе под подушку от греха подальше. Это тебе врач подарил?
– Да.
– Жаль, я с ним не познакомился.
– И уже, боюсь, не получится.
Влад осторожно встал с дивана, прислушиваясь к своим ощущениям, к голове и ребрам.
– Твою мать... – пробормотал он восхищенно. – Здорово.
– Что?
– Не болит. Вот, смотри. – Влад энергично присел, взмахнул руками, несколько раз наклонился из стороны в сторону. – Не болит. Совсем не болит.
– Он светился, – сказал Руслан.
– Кто?
– Цветочек аленький, блин лохматый.
Влад сунул руку под подушку, вытащил цветок. Хрупкое на вид переплетение тонких нитей. Холодная изящная игрушка.
Лежит на руке, как ни в чем не бывало. А ведь совсем недавно грела эту самую руку. А Руслан говорит, что светился цветочек.
И Руслану нужно верить.
Влад положил цветок на подушку.
– Тебе лучше завтра уйти, с утра пораньше, – сказал Влад. – Лучше бы прямо сейчас, но я не садист.
– Хорошо, – сказал Руслан. – Что делаем?
– В общем, все то же самое. Я пойду к цыганам. Надеюсь, Богдан там не все испортил. Пообщаюсь. А ты... Ты копаешься, ищешь, вспоминаешь... Мы так и не выяснили, кто такой этот наш убивец.
– Отчего же? – сделал удивленное лицо Руслан. – Очень даже выяснили.
Он, не вставая с кресла, дотянулся до стола, взял с него листок бумаги, передал Владу.
– Я правильно все понял? – спросил Руслан, глядя, как Влад рассматривает лист. – Это же о нем?
– Откуда это?
