возможности, да ночных визитеров это не сильно интересовало.
Значки, на этот раз светло-голубые, с белой пташкой, Милинович отыскал в ящике стола. Олег, натянув на кисть рукав, чтобы не оставить отпечатков, забрал несколько штук, а затем вытащил из кармана захваченный в мастерской Нар-Тина амулет-фиксатор и пустил в ход записывающее заклинание.
Нити голубого сияния тут были точно такими же, как в «Следопыте» или «Самоделкине», разве что здесь они образовывали сложные переплетения, разбросанные подобно островам в толще стен, пола и потолка.
Пока Олег работал, маах’керу обследовал помещения, совал нос во все щели и шумно принюхивался.
– Альвами смердит аж до тошноты, – сказал он, приняв человеческий облик. – Непонятно только, почему туманные уродцы не заметили этого заклинания – ведь у них магов полно.
При первых же словах оборотня Олегу показалось, что где-то внизу возникло тонкое, звенящее эхо.
– Тихо ты! – сказал он, убирая амулет на место. – Здесь может стоять звуковая сигнализация, которой мы не заметили… А почему мы не засекли то заклинание в «Контакте»? Может быть, тут применено нечто похожее?
На голос человека «эхо» отреагировало сильнее, хрустальный звон донесся сверху.
Милинович перекинулся обратно, мохнатые собачьи уши задвигались, ловя недоступные «коричневым» звуки, а затем шерсть на загривке серого волкодава встала дыбом. Брошенный на Олега взгляд оказался красноречивее иного крика – «уходим быстро, нас засекли!».
Турнов поспешил в вестибюль, осторожно выглянул наружу: двор дома номер шесть по улице Сорока лет Победы оставался пустынным и темным. Они успели выйти наружу, и тут маах’керу замер, издал низкое горловое рычание, а хвост его нервно заходил из стороны в сторону.
Кто-то из хозяев клуба «Свирель», альвов, был неподалеку, хотя Олег его пока не видел. Удивительным это не выглядело – «голубые», прозванные также Танцорами, в умении маскироваться и прятаться могли поспорить с Наблюдателями, а магов всех иных сфер оставляли далеко позади.
Милинович повернул голову в сторону ведущей в подъезд двери, и вновь Олег все понял без слов. Магнитный замок вскрыл легко, только приложил руку, и прищурился, даже вскинул руку, чтобы защитить глаза – свет довольно слабенькой лампочки показался болезненно ярким.
Пришлось быстро снимать с себя заклинание ночного видения.
Дверь прикрыл аккуратно, чтобы не нашуметь, и оба метнулись вверх по ступенькам, мимо лифтов, на площадку между первым и вторым этажами, где было темно и зверски воняло гнилой картошкой. Олег прижался к стене и перевел дыхание, маах’керу шлепнулся на живот и вывалил длинный розовый язык, желтые глаза его весело поблескивали.
Из-за маленького грязного окошка донесся шорох, потом легкие, еле слышные шаги.
– Вот зараза… – прошептал Турнов, понимая, что если альвы нападут на их след, то бежать будет некуда, придется, скорее всего, драться, и без особой надежды на победу, лишь для того, чтобы прорваться к машине и удрать.
Но сделать даже это им так легко не дадут.
Тихонько щелкнула дверь, та самая, что вела в «Свирель», и все затихло, остался лишь еле уловимый шум непогоды. Милинович вскочил на ноги, словно подброшенный пружиной, глянул на соратника и галопом поскакал вниз по ступенькам.
«Куда?..» – растерянно подумал Олег, но побежал следом.
В том, что касается того, как догонять и уходить от преследования, оборотни большие мастера…
Вылетели наружу, под дождь, краем глаза заметил, что окна «Свирели» ярко освещены, и метнулись в сторону, в темноту, прочь от дома, куда-то в направлении проспекта Гагарина. Маах’керу ускорился, и Олегу пришлось напрячься, чтобы не отстать от него и не слишком нашуметь – дыхание участилось, под совершенно не беговыми кроссовками захлюпала вода.
Когда-то Турнов бегал хорошо, занимался легкой атлетикой профессионально, на средних дистанциях неплохо выступал на первенство области и пару раз по юношам ездил на Россию, где тоже не терялся. Но было это очень давно, и с самого окончания института он совершенно не тренировался, заплыл жирком, а вдобавок обзавелся вредными привычками.
Но кое-что осталось, и вот именно на этом «кое-чем» он и бежал, плюс на упорстве и осознании того, что это их единственный шанс уйти – альвы, конечно, летают, но не особенно быстро.
К счастью, дистанция оказалась не слишком большой.
Милинович остановился резко, словно налетел на незримую стену, а затем вскинул морду и завыл. Олег затормозил, едва не врезавшись в маах’керу, согнулся, упершись руками в колени, и попытался отдышаться.
Где они находились, он соображал плохо – слева деревья, что-то вроде парка, справа – трасса.
– Да, в хреновой ты форме, – в голосе принявшего человеческий облик Милиновича не было ни грамма сочувствия.
– Был бы в хреновой… сдох бы… через сто метров! – сердито ответил Олег, а сам подумал, что и вправду подзапустил себя, заботясь о теле Силы, забыл о том, что и обычное надо поддерживать в хорошей форме.
Донеслось рычание мотора, и у обочины на противоположной стороне трассы остановилась машина, небольшая и изящная, не похожая на автомобиль ни одной из серийных марок.
– Разворачивайся! – рявкнул Милинович и выразительно замахал рукой.
Драго газанул, без лишних сомнений пересек двойную сплошную, а затормозил так резко, что колеса едва не задымились. Олег открыл дверцу, практически упал в салон, и они рванули с места. Понеслись назад деревья, затем их сменили дома, придорожные столбы, остановки…
Похоже, это был проспект Гагарина, и ехали они в сторону центра.
– Вот зачем ты выл… – сказал Олег.
– Такая связь работает не хуже сотовой, – старший маах’керу обернулся, сверкнула белозубая усмешка на мокром лице, – хотя ей многие тысячи, если не миллионы лет. Удачно мы удрали, использовали тот момент, когда дежурный обнаружил факт взлома, но вызвать остальных еще не успел.
– Удачно? – Олег хмыкнул. – Удачно было бы, сделай мы все тихо и незаметно, не привлекая внимания хозяев…
– Нет, это скучно, – скривился Милинович. – Куда едем дальше?
– Сейчас посмотрим, – Олег нашарил рядом с собой папку. – Притормози, Драго, зачем гнать?
Младший маах’керу послушно сбросил скорость, и Турнов смог спокойно проглядеть материалы.
– В верхней части есть клуб на Казанском шоссе, «Стратосфера» называется, для любителей парапланеризма… – сказал он. – Догадываешься, кто туда ходит и как нас там встретят?
Милинович кивнул:
– С распростертыми объятиями. Что, тогда вниз?
– Да… вот на Заречном бульваре имеется нечто, принадлежащее, судя по всему, «зеленым». Именуется «Секвойя», и балуется там народ ландшафтным дизайном и цветоводством.
У этого клуба имелся сайт, и распечатанные с него фотографии изображали группу улыбающихся молодых сатра на фоне крохотного искусственного водопадика, окруженного самыми разными растениями – вьющимися, ползучими, голосеменными, и дедушка Мичурин знает еще какими.
– Заглянем к ним, – сказал Милинович. – Люблю козлоногих, они так приятно на зубах хрустят.
Драго глянул на наставника в притворном ужасе, а Олег только головой покачал.
Они доехали до развязки перед Мызинским мостом и свернули на него. Открылась панорама нижней части – промышленная зона на берегу Оки и расположенные дальше жилые районы; в одном из них, где-то в районе парка «Дубки», в черное небо вонзался столб холодного голубого свечения.
– Издалека «адский факел» выглядит даже красиво… – заметил Олег. – Забываешь, насколько это ужасно.
– Да чего тут ужасного? – фыркнул Милинович. – Ну узнают твои сородичи, что рядом с ними живут всякие разные типы вроде нас, что магия на самом деле существует, и чего? Многим из нас станет легче жить, не надо будет скрываться, прятать свои способности, притворяться таким же, как все.
