кого можно назвать ополчением. И большая часть этих сатра – гораздо лучшие бойцы, чем ты или Атаниэль. За сто тысяч евро я мог бы купить хорошее оружие, что куда более предсказуемо и надежно, нежели вы.
– Тогда зачем вы нас выкупили? – Иво надоела эта игра. – Скажите прямо.
Амниссос опять встал и прошелся по помещению. Он не торопился с ответом, и Иво вдруг озарило – сатра сам до конца не знал, зачем выкупил мальчишек у Часовщиков!
– Мы проигрываем, – наконец тихо сказал Амниссос. – Постепенно сдаем позиции. В Москве клан Ксенфа вырезал почти всех наших в ходе Десятилетней войны. «Ложа Петра и Павла» за последние пятнадцать лет отняла у нас треть территорий и четыре источника. Мы можем выиграть битву, но войну мы проигрываем. В начале девяностых я ездил в Грецию отдыхать. Там есть клан сатра с древней историей, среди них время от времени встречаются предсказательницы, пифии. Они не контролируют свой дар, просто время от времени говорят кому-то из встречных, что с теми случится. Их не любят за это, первыми пифиями Дельфийского оракула, прославившими храм Аполлона, были именно они, затем они поссорились со жрецами, и Дельфийский оракул стал профанацией, но это уже другая история.
Мне там сделали предсказание, о котором я не просил. И в этом предсказании было сказано про четырех мальчишек из разных сфер. В Петергофе вас было трое, я подумал об ошибке пифии. Но Часовщики предложили мне уже четверых мальчишек – элохим, альва, человека и оборотня. И хотя оборотень умудрился сбежать, я понял – ошибки быть не может.
Когда у тебя есть деньги, ты можешь положить их в банк, и они сохранятся. Можешь вложить в дело, и они приумножатся, но очень небыстро. А можешь сыграть на них в казино, и тогда либо все проиграешь, либо получишь мгновенную прибыль.
А теперь представь, что началась инфляция. Банки стали ненадежны, бизнес может развалиться, а деньги каждую секунду теряют в цене. А тебе срочно, просто жизненно необходимо приумножить имеющийся капитал. И ты делаешь ставку в казино, а она играет! И ты выигрываешь! Но понимаешь, что этого мало.
Однажды я уже поставил на вас – и выиграл. Вы сделали невозможное, в Интернете гуляет фотография Петропавловской крепости, сделанная с Троицкого моста, – за Пеленой это просто красивое фото, а для тех, кто видит все как есть, – это изображение чуть покосившегося Одиннадцатого равелина с черной дырой в боку. И эту фотографию скачивают, чтобы поставить в качестве обоев на компьютер, ее обсуждают и комментируют в Петербурге и далеко за его пределами все, кто знает, что такое Одиннадцатый равелин.
Вы за один день сделали для того, чтобы подорвать авторитет «Ложи», больше, чем я за двадцать лет явных или незримых войн. И я собираюсь еще раз поставить на вас. Но так как это будет моя последняя ставка – ста тысяч евро в клане мне никто не простит, – я хочу быть уверенным, что она хотя бы попробует сыграть.
– Что было в предсказании? – Иво уже один раз сталкивался с чем-то подобным, когда Маж в состоянии транса говорил Атаниэлю, куда надо ехать.
Наверняка предсказать что-то не на ближайшую минуту, а на срок больше десяти лет куда сложнее, но оснований не верить в предсказание у Иво не было.
– Сам текст предсказания для вас не важен, – сатра внимательно посмотрел на воспитанника слаш. – Ты можешь сказать, что будут делать альв и элохим, если я их разбужу и отпущу?
Иво подумал и сразу понял – первым делом Атаниэль найдет Тек-Чата и убьет его. Маж, скорее всего, примет в этом участие. Затем начнутся поиски денег – возможно, элохим сможет заложить бизнес кому-то из обычных людей, из тех, кто не видит сквозь Пелену. Но любая поездка по городу будет рискованной – наверняка все уже будут знать о том, кто нанес удар по Одиннадцатому равелину, а желающих заработать на врагах «Ложи» окажется немало.
– Скорее всего, Атаниэль попробует отомстить Тек-Чату, Часовщику, заманившему нас в ловушку, – честно ответил Иво. – А потом мы будем искать деньги, чтобы собрать снаряжение для борьбы с «Ложей».
– И все это в городе, в котором вас ищут все, кому не лень, – продолжил сатра. – Плохая ставка, не правда ли?
– Я могу убедить Атаниэля отложить месть Тек-Чату, – предложил Иво. – Но вопрос с деньгами все равно останется.
– А если вы решите его, что будете делать?
Иво вновь задумался. Если у них будут деньги, они смогут найти источник. А вот что дальше, воспитанник слаш даже приблизительно не представлял. Для Атаниэля обретение источника являлось одной из важнейших целей, и, получив его, он наверняка уступит инициативу Мажу. Альв наверняка собирается убить всех, кто прокачал с его помощью свое тело Силы, – а это некоторое количество шишек из «Ложи Петра и Павла».
– Я думаю, мы начнем войну, – ответил Иво. – Партизанскую.
– Пионеры-герои, – с оттенком зависти произнес Амниссос. – Если вы повторно «взорвете Одиннадцатый равелин», я думаю, мы сможем попробовать собрать еще одну коалицию. Сейчас все думают, что происшедшее – случайность, но если «Ложу» еще раз щелк-нуть по носу, маги всего города задумаются. На меня можете больше не рассчитывать. После того как я отпущу вас, сто тысяч евро для тех, кто решает главные вопросы в моем клане, будут потеряны, и потерял их я лично. В лучшем случае я стану рядовым бойцом, о худшем я предпочитаю не думать.
Сатра нагнулся и перерезал веревки. Если Амниссос в начале разговора опасался, что воспитанник слаш на него нападет, то он был о его физической форме очень хорошего мнения.
Иво попытался встать, но со стоном свалился обратно – и ноги, и руки затекли настолько, что вообще не чувствовались. А через несколько секунд начала приходить боль – и в основном почему-то болели суставы.
– Я оставлю вам все свои деньги, – Амниссос усмехнулся. – Думал поменять старый «Сузуки» на новую «Тойоту», но вчера снял все в банке, как чувствовал, клянусь корнями Мирового Древа… Мертвым машины все равно не нужны, сыновья у меня уже взрослые, сами заработают, если что понадобится. А если вдруг после всего, что сейчас завертится, мы все останемся живы, я спрошу с вас эти деньги.
Он достал из кармана пачку долларов, положил ее на маты. Затем снял что-то с шеи Атаниэля, повторил операцию с Мажем, сказал: «Через пару минут проснутся», и вышел из помещения. Иво успел заметить в проеме закрывающейся двери еще двоих сатра – они явно ждали своего начальника.
Постанывая от боли в ногах, парень подполз к Атаниэлю и по-пробовал развязать узел, но пальцы слушались еще плохо, а затянуты веревки были на совесть.
– А нож оставить? – заорал Иво вслед ушедшему Амниссосу.
Но тот уже не слышал его. За приоткрытой дверью явно уже никого не было.
Глава 10
В тот момент, когда в шею Иво впилась иголка, Вереск начал движение. Он не знал, откуда грозит опасность, но тысячи поколений предков-оборотней дали своему потомку хорошие инстинкты – мальчишка выгнулся, заметил росчерк иглы, воткнувшейся в бок «Мерседеса», а затем метнулся в сторону высокой арки – един-ственного выхода из двора-колодца.
Он мог перекинуться в волка, но тогда пришлось бы оставить одежду и вещи на милость нападавших, а этого в чужом городе он себе позволить не мог.
– Держи сученыша! – завопил кто-то сверху.
Сразу после этого грохнул многократно отраженный стенами выстрел.
– Уйдет же!
И еще дважды догнал Вереска звук выстрела, причем второй раз – вместе с резкой болью в бедре. Оборотень даже не снизил скорость, он знал, что легкие раны – а эта, судя по всему, была такой – заживают на нем быстро.
Выскочив из-под арки во втором дворе – точной копии первого, разве что арок здесь было две, – Вереск мгновенно свернул направо, подпрыгнул, цепляясь за небольшой козырек над подъездом, подтянулся, закинул ногу и влез наверх. Отсюда он мог следить за всеми выходящими из-под арки, в то же время оставаясь для них невидимым – вряд ли преследователи будут искать его вверху.
