И тут грянула гроза. Перед ней кратковременный ураган смел весь мусор, раскидав россыпью по сторонам.
Под обрушившимся ливнем шапито устояло, но ряды в зрительном отсеке смыло к центру арены. В суете забыли открыть бортики тринадцатиметровой арены, и образовался бассейн, в него теперь можно было запускать пеликанов.
Всех сотрудников цирка Палыч мобилизовал на просушку шапито.
Наступившая в Городке свежесть после дождя подстегнула сознательных родителей малолетних детей выйти на прогулку: занятые мамы выгнали на улицу вместе с детьми мужей. Но гулять среди пятиэтажек или в тесном личном садочке частного дома нормальному папе скучно, особенно когда от пустыря за вокзалом доносится преувеличенно веселая музыка.
Папаши, легко выпросив у женушек деньги, направились развлекать детишек в цирк, а заодно посмотреть на полуголых танцовщиц и попить пивка.
Вечером народу в зал набилось непривычно много. На арене стояли лужи.
Сергей вытер от дождевой воды пятьсот пластиковых сидений и устало сел недалеко от входа. Проходящая мимо Ольга-кордебалет на ходу потрепала его за волосы.
Сергей даже тряпку из рук выронил, настолько неожиданно-приятным было прикосновение танцовщицы. Все остальное представление он смотрел с единственной целью – дождаться выхода Ольги.
От эротических мечтаний его отвлек Костя, хлопнув по плечу.
– Ну, чего, наши балерины уже выступали?
– Нет еще. – Сергей присмотрелся к приятелю. – Ты выпил, что ли?
Глаза у Кости блестели, видно было, что внутри него живет нервное возбуждение.
– Не пил. – Он улыбнулся чему-то в себе. – Короче, подробности рассказывать не имею права, но, скорее всего, завтра будет решающий момент, и тебе можно будет легализоваться.
– А чему ты радуешься? – угрюмо полюбопытствовал Серега.
– Если будет все нормально, – пальцы Кости зашевелились, как бы прихватывая невидимую пока удачу небольшого размера, – мне следующее звание дадут. Представляешь, это на пять с половиной тысяч больше.
– Рублей? – Сергей впервые посмотрел на капитана со снисхождением.
Этот взгляд Ладочникова не обидел – напротив, вызвал к Сергею сочувствие.
– Ты не понимаешь, Серега. Я осенью поступлю в академию, и лет через пятнадцать у меня есть шанс стать генералом. А это стоит больше, чем деньги.
К мужчинам поднялась запыхавшаяся Даша, держа на руках одного из своих шпицев, мигающего пуговичными глазками.
– Ребята, Володька, клоун наш, наступил в лужу, а там была ямка, и вывихнул ногу. Нога синяя, Володька злой, со злости пьяный и ходить не может. Костя, помоги!
– А чего ты от меня хочешь, Даша? – Костя непонимающе улыбался. – У меня, между прочим, по жизни совсем другая специальность.
Для Даши Костя Ладочников был не милиционером из столицы, а двоюродным братом уборщицы, прибившейся в Париже. Настя – свой человек, значит, и ее балагуристый брат – свой.
– Костя, не знаю, чем ты деньги зарабатываешь, но ты такой прикольный. Вот, возьми Серегу и на арену. Пошутите друг с дружкой, анекдоты расскажите, как обычно, только громко. – Было видно, что мнение мужчин Дашу не интересует, она спешила поставить их в известность и увести в костюмерную подсобку. – Первый выход три минуты, второй пять минут, и столько же во втором отделении. Мы и так, и эдак высчитывали, ну некому паузы заполнить. И тут мы о вас вспомнили. Пойдемте, ребята, я вам костюмчики подберу.
Даша пухлой ручкой потянула Костю за собой. Шпиц под мышкой дрессировщицы умильно чихнул. Ладочников скептически оглядел его, песик тявкнул, призывая к пониманию и действию.
– Ну-ну. А чего делать-то?
– Да что хотите. Хоть частушки пойте, хоть чечетку бейте. И давайте быстрее, до вашего выхода осталось полчаса.
– Без меня меня женили. – Костя встал. – Пошли, Серега. Но этот эпизод я в генеральских мемуарах описывать не буду.
Даша, пообещав о готовности костюмов, несколько преувеличила. Весь запас циркового реквизита умещался в трех кофрах из личных запасов Палыча. Теперь все три сундука стояли раскрытыми, и дрессировщица перебирала мужскую одежду, парики, башмаки, женские карнавальные костюмы и всяческие брошки-бусы в отдельном пакете килограмма на четыре.
– Приеду и сразу в загс, отношения с Милой регистрировать. – Костя надел на себя золотой, переливающийся пиджак шестьдесят последнего размера. Глянул в зеркало. – Во, урод-то. Позолоченный.
– На меня посмотри. – Сергей нацепил на метровый в диаметре белый парик котелок кукольного размера. – Надеюсь, фотографий не будет. Костя, я собрал всю мелочь, получилось пятьсот рублей. Нам хватит?
– На пять минут? Хватит, – убежденно кивнул Ладочников, и рыжий парик съехал ему на глаза.
– Клеить парик-то надо, – Даша протянула мужчинам пузырек с молочным клеем. – А зачем вам на арене деньги?
– Надо! – хором ответили Костя и Сергей.
Очередной номер закончился. Сначала вышли шесть акробатов. Четыре выставили на арену по две связки покрашенной прямоугольной пористой пемзы, двое – ведра с водой. Публика переговаривалась, шелестела фантиками. Дети требовали мороженого.
Выход двух клоунов, которые вместо того, чтобы сразу же веселить, стояли и оглядывали публику, вызвал среди зрителей смешки.
– Офигеть, Серый! Ты такое когда-нибудь видал? – удивлялся клоун в рыжем парике, в штанах-галифе и золотом пиджаке.
– Не-а. То есть я видел нашу шарагу, но как-то снизу или совсем пустой. Сейчас совсем другое восприятие. – Философски комментировал клоун в белом парике, в пиджаке в полоску и в кожаных штанах с яркими разноцветными заплатами. – А чего это у нас вокруг?
Из зала закричали: «Громче!», «Ори, не стесняйся!», «Дави на голос, рыженький!».
– А-а-а, это люди отдыхать пришли! – дурным голосом завопил Костя. – Давай поиграем в игру, как Трахтенберг по телевизору? Я начинаю анекдот, а ты заканчиваешь. Если не знаешь – ты мне пятьдесят рублей, если знаешь – я тебе.
– Согласен! – заорал Сергей и достал из кармана пачку денег. Из-за мелких купюр пачка казалась пухлой и ценной.
Реакция зрителей была моментальной.
– Эй, давай по-честному, я тоже много анекдотов знаю! – крики раздавались сразу с четырех сторон.
– Договорились! – Костя поправил золотой пиджак. – Вот у нас тут микрофончик стоит, кто из зрителей первым прибежит и дорасскажет анекдот, тот и получает деньги. Участвовать можно только один раз.
Демонстративно подняв над собой руки, Сергей пересчитал деньги и тоже подошел к микрофону.
– И только пять анекдотов, остальные в следующем перерыве.
За кулисами Даша с ужасом посмотрела на мужа.
– Все, Аркаша! Мы сами себя подставили. Теперь и мои дрессированные шпицы, и твое жонглирование будет заполнением пауз между их выступлениями.
– Ты, Даша, лучше учись. Завтра у нас будет аншлаг.
Прозвучали бурные аплодисменты. Костя, распахнув руки, обратился к залу:
– Начали, господа-товарищи! Идет мужик по пустыне. Бодро так идет. На ногах ласты, из одежды только плавки, на голове маска для подводного плавания. Встречается ему бедуин с верблюдом. Мужик спрашивает: «Сколько мне еще до моря пилить?» Бедуин отвечает: «Двести семнадцать километров…» Что сказал мужик?
С мест рвануло человек десять. Четверо мужчин с пивом в руках, две резвые дамочки, веселый
