– Настя, ты хочешь меня в гроб ввести? Ни квартирный, ни сотовый телефоны не отвечают. – Усталый голос отца сжал мне сердце.
– Папочка, извини, мы думали, ты на даче.
– На даче тоже телевизор есть. Где мать?
– Спит. Перепила вчера.
– Разбуди.
Мама взяла у меня телефон и на автопилоте дошла до кухни. Оправдываясь перед отцом, она понюхала оставшуюся после Григория бутылку текилы на столе, налила себе граммов двадцать и быстро выпила. Отец продолжал нотацию по телефону, мама сокрушалась и поддакивала, но я видела, что она размышляет над проблемой – пить или не пить.
Я убрала с ее глаз бутылку в холодильник и пошла перепрятывать бриллианты из сумочки в сейф. Сейф у Кати был на треть заставлен коробочками с украшениями, но денег в нем не было ни копейки – ни доллара, ни рублика, ни еврика. Ключ от сейфа я положила в специальную щель ящика тумбочки и отправилась в ванную.
Пока я бултыхалась, мама приготовила завтрак, а вернувшийся с выгула собаки Григорий звонил в охранную фирму договариваться о смене замков.
Во время завтрака позвонила Мила и осторожно спросила, не случилось ли чего у меня? А то у нее на работе одна тетка сказала, что утром по телевизору был сюжет о несостоявшемся ограблении где-то в районе Тушина. Там еще собачку, йоркширского терьера, показывали.
– Мила, позвони позже, часа в четыре, я тебе новый адрес продиктую, вечером у меня поговорим.
Положив трубку, я внезапно вспомнила, что именно сегодня мне надо было выходить на работу, и поскакала в комнату переодеваться. Мама заглянула ко мне.
– Ты чего?
– Мне надо на заводе показаться. Продлю заявление за свой счет. У тебя есть деньги на такси?
– Нет, все вчера истратила. С ума сойти, такое наследство – и ни копейки денег. Григорий! Вы не дадите немного в долг? А то Насте надо до работы доехать!.. И мне на хлеб не помешает.
Григорий вышел в коридор, вытирая салфеткой рот, достал из кармана купюру и молча отдал маме.
– Мы отдадим. – Мама честно смотрела на него.
– Да ладно, это не деньги, – сморщился Григорий. – А вот насчет квартиры надо переговорить подробнее.
Я не стала слушать продолжения – мама легко скушает Григория и без моей помощи.
Как всегда, уборщицы начинали здороваться со мной через всю длину коридора. Электрик Евгений вмялся при моем появлении в стену и старался не дышать, надеясь, что утренний амбре до меня не дойдет. Я никогда не ленилась прочитать ему лекцию о вреде алкоголя на рабочем месте, но сегодня было не до этого.
В заводоуправлении я накатала заявление о еще одной неделе за свой счет и быстро подписала его у замдиректора. Объяснять ничего не надо было, мама уже позвонила и пожаловалась на мое плохое самочувствие.
Выдав уборщицам внеочередную партию порошка и чистящих средств, я попросила слесаря присмотреть за оболдуем электриком, без моей подписи выполнить заявки по электролампочкам и мелкому ремонту в кабинетах и разрешила Евгению оформить вместо болеющей второй месяц уборщицы его жену.
Уборщица со второго этажа начала жаловаться на отсутствие хороших перчаток, но я уже вприпрыжку шла к проходной. Поймала машину и понеслась домой.
Дома мама решала, что первым продать из моей квартиры. Катя оставила приличную сумму на счете, но взять я их смогу только через полгода.
Я ее не слушала, пошла в кухню на запах борща. Через пять минут там появилась и мама.
– Я решила пока в квартире ничего не трогать, – сообщила она. – Еду к отцу на дачу и там что-нибудь присмотрю для продажи.
Я с набитым ртом пожелала ей удачи. Уже одетая, она вернулась от двери.
– А квартиру придется продать, – заявила мама. – Нехорошая она. Не зря, конечно, Гриша за нее такие деньги предлагает, но лучше продать и не мучаться.
Я согласно покивала. Опять зазвонил телефон, и пришлось еду отставить. Звонил Сергей Дмитриевич, назначил мне встречу на завтра, на одиннадцать, в своем кабинете.
Что там мама говорила про квартиру? Нечисто здесь? А может, Катя действительно что- нибудь спрятала, и Григорий об этом знает? На сколько это что-то может потянуть, если Григорию не нужны ни дорогие картины, ни драгоценности?
Что можно спрятать в квартире небольшое по объему? Та-ак. Деньги, наркотики, бриллианты, диски. Что еще?
Стерва пришла на кухню и смотрела на меня с осуждением. Вот так, не успела она заснуть, как без нее кушают.
Я спросила собаку: что же могла здесь спрятать Катя, но Стерва чихнула и тявкнула, требуя еды. Я наложила ей в блюдце мяса и смотрела, как она ест кошачьими движениями. Уникальная собака, толку от нее никакого, а стоит бешеные деньги, и люди готовы их отдавать, потому что с ней приятно общаться, смотреть на такую милую мордашку и видеть преданные глаза.
Стерва доела мясо, пукнула и застучала лапой по полу, требуя прогулки.
На улице шел дождь со снегом. Гулять я решила, не выходя из-под козырька подъезда. Стерва в таких случаях очень быстро решала свои проблемы. Лавочка у подъезда была с одного конца сухая, и только я прицелилась на нее, как послышался скулеж моей собаки. Соскочив с приступочки, я в два прыжка зашла за кусты.
Старый перекормленный пудель философски смотрел мутным взглядом на Стерву, а она сидела перед ним и почему-то скулила. Хозяйка пуделя, толстая тетка, мерным голосом выговаривала обоим:
– Как не стыдно, пожилой пенсионер, а такие вещи делаешь.
Запыхавшись, я встала около огромной женщины. Ничего себе плащики носят российские пенсионерки, лайка, между прочим.
– Какие он вещи делает?
– Наскакивает. Ему до встречи с собачьим богом полграмма осталось, а он наскакивает. Испугал бедняжку.
Особенного пыла и страсти в пуделе не наблюдалось. Он все так же сидел перед Стервой, и она смотрела ему в глаза. Гипноз.
Сбоку потянуло табачным дымом. Обернувшись, я увидела вчерашнего красавца. А вот и мой гипноз. Взгляда отрывать от него не хотелось. Нос с горбинкой, волнистые светлые длинные волосы до плеч. Парень плавным жестом, пропуская волосы сквозь пальцы, завел пряди назад. В руке с сигаретой у него болтался собачий поводок… Значит, есть надежда еще раз его увидеть.
Женщина дернула меня за рукав.
– … Не говорят, кто?
– Кто?
– Ну грабитель твой.
– Не говорят. Документов при нем не было.
– Не страшно тебе спать-то в квартире после Кати? Душа, она сорок дней на земле еще кружит.
– Пока не страшно. Я скоро съеду.
– Куда? – Женщина с тревогой посмотрела на меня. Самые любопытные пенсионерки в мире – это российские пенсионерки.
– Пока не знаю, куда. Обменяюсь.
Мне разговор был неинтересен, мне интереснее было смотреть левее. Парень широким жестом бросил сигарету в кусты и пошел прочь. Я готова была идти следом. И уже сделала шаг… но тут Стерва очнулась и ломанулась к подъезду. Крикнув тетке: «До свидания», – я поскакала за собакой.
Стерва отряхнулась и, пока я снимала сапоги, убежала прятаться. Она ненавидела мыть лапы. Я не спеша надела тапочки и пошлепала ее отлавливать. Стерва спряталась за пальму в гостиной и
