Алхимик в Пустыне

Отчетливо представляя, как могут взаимодействовать три столь различных заклинания, Фриолар бросился прочь, лишь случайно выбрав тот коридор, которым пять секунд назад воспользовалась Далия. Быстрее отсюда, — лихорадочно соображал алхимик. — Мэтр Виг как-то упоминал, что все заклинания Четвертого Начала плохо реагируют на сжатие и повышение температуры, голем как раз обеспечивает первое, а пульсирующие куски разорванного «пса» — второе… Если принять объем воздуха той залы за величину Х, а интенсивность драки — за Y, то время, необходимое для победы…

— Впереди обрыв! — закричала Напа.

Очень вовремя — иначе Фриолар не успел бы затормозить. Окрик гномки заставил его смотреть под ноги; увидев, что подземелье заканчивается, алхимик юркнул в сторону, отчаянно вцепившись в край скалы.

Через секунду после Фриолара и Напы из подземелья вырывался огненный язык разбушевавшейся магии, а вся гора, которую путешественники прошли насквозь, ощутимо вздрогнула.

Некоторое время Фри-Фри стоял, прижавшись к скале и внимательно прислушиваясь, не преследуют ли его неслышно ступающие лапы огори-иэ или тяжелая поступь зачарованной статуи. Слышалось какое-то поскуливание, но вот откуда оно идет?

— Далия, — тихонько, виновато позвала Напа. Заметив, что гора осталась позади, а впереди — исключительно воздушный простор, вечерний сумрак и звезды, она начала нервничать и еще крепче ухватилась за шею Фриолара. — Далия, ты где?

— Где я?! — закричало что-то у них под ногами. — Где я!!! И ты еще спрашиваешь! Немедленно прекрати виснуть на камнях, спускайся и объясни мне, что за дрянь ты разбудила в этих клятых подземельях, слышишь, Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл?! Если ты этого не сделаешь, клянусь — я искупаю в азотной кислоте твои шестеренки, покрою вышивкой из незабудок твою любимую курточку, и лично уговорю какого-нибудь эльфийского потомка написать балладу в твою честь!!! И не поленюсь пройти по всему Кавладору, написать ее на каждом дровяном сарае!

Напа и Фриолар осторожно посмотрели вниз — двумя локтями ниже, под карнизом, на котором они стояли, проходила тропинка. Всего-то трех-четырех локтей в ширину, она вилась, постепенно спускаясь с вершины горы в непроглядную по вечернему времени темень.

Узкая тропинка — но вполне надежная.

И смертельно опасная. Ведь придется объяснять перепачканной, уставшей, разозленной алхимичке, с чего вдруг началась эта пробежка…

— Понимаешь, Далия, — тоненьким голоском сказала гномка, когда оказалась на относительной тверди рядом с подругой. — Я вдруг подумала — а почему бы не сделать тебе приятное, и не наковырять для тебя пару сувенирчиков на добрую память о нашем путешествии…

Дорогая Фиона! Наше путешествие продвигается столь стремительно, что я не успеваю записывать хотя бы важнейшие его этапы. И вообще, чернила и все наши припасы Фри-Фри бросил, когда на нас напала вредная белесая монстра, так что приходится полагаться исключительно на свою телепатию — твой сын сказал, что перед этой отраслью Магического Искусства открывается широкий простор практического применения.

Итак, мы почти достигли Абу-Кват. Редко мне доводилось видеть мраморный осколок подобных размеров. Он возвышается над всем остальным плоскогорьем, как парадное блюдо — над пустыми тарелками и столовыми приборами. Как мы успели убедиться — хотя убеждаться пришлось в сумерках, — чтобы достичь Абу-Квата, нам придется преодолеть очень глубокое и широкое ущелье. Не знаю, как будем пересекать его — без лошадей, да еще со скоростью ковыляющей Далии, придется тащиться неделю, если не больше. Правда, я рассчитываю кое на что… Ладно, не буду изводить тебя угадыванием: хочу поймать Рыжика, когда существа-претенденты нас догонят. Пусть грифончик подбросит нас хотя бы на половину пути. Только не знаю, что выгоднее: ждать сутки, а то и больше, пока существа-претенденты домчатся до нас, а потом пользоваться их скоростью, или же не заморачиваться, идти на своих двоих. Как говорится, медленно, но верно.

Напа задумалась над следующей строчкой настолько глубоко, что чуть не шагнула в пропасть. Отвлеклась на предупредительный вскрик Далии. Хмм…

Путь, что и говорить, неблизкий. Да еще на голодный желудок, ведь все припасы достались змеище…

Одним словом, очень хорошо, что я не теряю оптимизма и вдохновляю моих алхимиков на продолжение приключений!

И, прочувствовав весь боевой дух, воплощенный в последней фразе, Напа горестно вздохнула.

Камушек вывернулся у нее из-под сапожка, скатился вниз и отозвался глухим эхом. Струйки тумана поднимались из глубин пропасти, блестя невесомой серебристой дымкой. Еще один камушек рухнул вниз — на этот раз из-под ног Фриолара, идущего первым. 'Один,' — по привычке начала высчитывать гномка глубину ущелья. 'Два…'

— А в 'Алой розе' ты в это время подавала ужин, — вздохнула Далия, забыв, что полчаса назад торжественно поклялась никогда в жизни не разговаривать с гномкой. Напа вздохнула — что да, то да…

— Мы же договорились, о еде — ни слова, — мрачно напомнил Фриолар. — И, как на грех, никакой живности не попадается… Я согласен и на печеную змею, даже на саранчу какую-нибудь…

— Фри-Фри, не надо! — горестно всхлипнула Далия.

Напа еще раз вздохнула, глубоко втянув ароматы камней и туманов. Еще раз. Еще…

А потом путешественники закричали на три голоса, наконец-то распробовав местные запахи:

— Домашняя лапша! с зеленью! С чесночком! На бараньем бульоне! — и резво рванули вперед, за каменные глыбы, из-за которых и доносился духмяный чад.

Вернее, побежали Фриолар и Напа, существа прямые и бесхитростные. Мэтресса Далия, специалист дипломированный, к тому же прекрасно помнящий свои прошлогодние странствия по Илюмским горам, потратила несколько минут, чтобы снять с плеч арбалет, зарядить его, чем придется (нашелся всего лишь карандаш) и выйти к хранителям пустынных сокровищ во всеоружии.

— Добрый вечер, — растерянно поздоровалась она. Признаться, многое ожидала она от Великой Пустыни, но… право слово, как мэтр Карвинтий здесь оказался? Да еще со столь странной компанией?

— Здрасть… — с еще большей растерянностью ответил Карвинтий.

— Спасительница! — с радостными воплями бросились на шею оторопевшей алхимичке Ханна и Любомарта.

От резкого движения, когда две деревенские жительницы схватили Далию в объятия, Любомарта — за плечи, а Ханна — под коленки, арбалет, как всегда, сработал, и карандаш булькнулся в пыхтящий густым ароматным варевом котел.

Приблизительно то же самое время. Хетмирош, покои Кадика ибн- Самума

Из темной глубины большого зеркала, заключенного в тяжелую бронзовую раму, всплывали яркие картины: огромный Золотой Жук резво бежит по каменному завалу, перегородившему дорогу, пощелкивая жвалами. Его панцирь мягко мерцает в сгущающихся сумерках. На высоте головы гигантского насекомого парят аист — кажется, Символ какого-то мистического Ордена из Кавладора, и дикая утка. Вся остальная звериная и растительная компания отстали от лидеров; мощный энбу не на шутку увлекся преследованием большой толстой жабы, виноградная надежда мэтра Фледеграна и мэтра Аэлифарры передвигается, тяжело переводя дух пропылившимися, пожелтевшими листочками, а самоходное дерево мэтра Заркавуса, наоборот, в условиях засухи чувствует себя отлично…

Бонифиус Раддо поискал взглядом своего претендента. Белый умбирадец неспешно трусил за виноградной лозой, на ходу общипывая свежие побеги с его верхушки. Сказать, что у жеребца вид был измотанный, загнанный, было нельзя — еще бы! Ведь фрателле Раддо пришлось выложить кругленькую сумму для того, чтобы организовать для своего претендента своевременное питье и дополнительную кормежку… Эх, как бы проверить, добрались ли наемники до условленного места близ старого течения Дхайят? Впрочем, — хмыкнул Бонифиус, — если не добрались, пусть пеняют на себя.