Представляешь?! Он просто прошел сквозь стену! Исчез неизвестно куда! — возмущалась Напа, вприпрыжку поспевая за мэтрессой Далией.
— А ты потом с противоположной стороны стены смотрела? — уточнила алхимичка.
— Нет, ты ж сама понимаешь — начали являться телепортом разные маги, и мне пришлось скрыться, чтоб не задавали лишних вопросов. Но не могли ни секира, ни тот странный карлик пройти стену насквозь!
— Почему?
— Они бы рухнули с высоты второго этажа! Разбились бы! То есть — карлик бы разбился, а секира — бабушкина, она бы выдержала…
И принялась размышлять о судьбе бабушкиного подарка.
— Не нравится мне эта история, — поразмыслив, ответила Далия. — Очень не нравится. Помнишь, ты говорила, что несколько дней назад видела рядом с шатрами ллойярдцев подозрительного гнома?
— Очень, — энергично подтвердила Напа. — Очень подозрительного.
— А в чем его подозрительность? Что, у него какие-нибудь уши неправильно оттопыривались? Кольчуга не блестела?
— Далия, не надо быть рабой предрассудков! Среди гномов всякие попадаются, особенно если кто-то испорчен общением с вами, человеками. Действительно есть те, кто чистят кольчуги не ежедневно, а всего лишь в неделю раз… — юную гномку пробрала дрожь, когда она представила себе подобного неряху. Брр, как неприятно… — А у того гнома кольчуга была сияющая — сделанная на человека, но сияющая, нос такой острый, большой, но не наш, не кордсдейловский… брови рыжие… борода черная…
— Фальшивая? — уточнила Далия.
— Что ты! Как может гном носить фальшивую бороду! — возмутилась Напа.
Алхимичка промолчала. Гномка прошла некоторое расстояние, не решаясь прерывать размышления подруги, потом не выдержала.
— Кстати, а куда мы идем?
— Я — на свидание к Далхаддину. Мы встречаемся у сухого дерева, на границе лагеря ллойярдцев, приблизительно через четверть часа. А ты — иди в дом к мэтру. Все очень ждут, когда ты придешь с ночного дежурства в здании суда и накормишь их завтраком.
— Можно подумать, — заворчала Напа, — я нанималась готовить для этой сомнительной публики!
— Между прочим, утром вернулся Фриолар, — объяснила Далия, чуть уменьшая шаг, ибо за разговорами подруги почти достигли сухого дерева, близ которого у сапиенсологини намечалась встреча. — Думаю, он обрадуется, если ты накормишь его чем-то вкусненьким…
Напа обрадовалась, просветлела и поспешила к дому — уже не разваливающемуся, а вполне добротному, можно сказать — обретшего второе дыхание после капитального ремонта, который ему учинила гномка, жаждущая раскопок.
'Сомнительная публика', которая так жаждала кулинарных шедевров хозяйки ресторации 'Алая роза', собралась в жилище почтенного волшебника за последнюю неделю. Утром одиннадцатого числа Фриолар, прогуливаясь по лагерю, разбитому Участниками соревнований, внезапно подвергся атаке со стороны добродушного господина, которой при ближайшем рассмотрении оказался мужем кого-то многочисленных подружек одной из восемнадцати кузин молодого человека. Более того, господин Вапути с Фриоларом был знаком — они были представлены друг другу в доме господина Певерила, супруга фриоларовой тетушки Дионы.
Господин Вапути прибыл в Ильсияр с намерениями чистыми, как недавно выпавший снег: он хотел сделать бизнес. Для чего и привез две подводы разнообразных вин. Вапути справедливо предполагал, что собравшиеся между Ильсияром и Хетмирошем люди, кентавры, гномы и прочая публика захотят время от времени пропустить стаканчик рубиновой терпкой влаги…
Правда, как объяснили господину Вапути в четыре голоса и Фриолар, и Далия, и Напа, и Виг, он глубоко заблуждался, пытаясь торговать вином прокисшим и вином с подозрительными маслянистыми разводами; но в целом идея была одобрена. После долгих уговоров Фриолара Виг сдал половину дворика, окружающего его дом, виноторговцу, где было организовано что-то вроде походной таверны — под натянутым тентом, рядом с открытым очагом, на котором посетители могли самостоятельно поджаривать любую принесенную с собой добычу… Все приходившие в импровизированную таверну гости дружно, как один, жаловались на Кадика ибн-Самума — вот, дескать, в Пустыню зазвал, а чем народ будет питаться, как умываться, не подумал. Из-за недостатка организации половина овец и коз, которые в будущем могли бы стать Покровителями следующего года, обрели свое настоящее в виде шашлыков и самодельных копченостей и стали достойной закуской к винам господина Вапути.
За каких-то четыре дня образовавшийся консорциум — Вапути торгует, Виг поставляет телепортом бочки с виноградников Сцины, Илюма и Лалеты, Напа дегустирует, Далия ненавязчиво тестирует всех, кто забредает на огонек — не только окупил первоначальные вложения, но даже вышел в прибыль.
Четырнадцатого числа на огонек самодельной таверны 'Песчаный Кот' заглянула самая настоящая полуэльфийка. У Напы, увидевшей подобное чудо, возникла потребность протереть глаза и быть ущипанной, у Далии случился редкий приступ критического отношения к своей внешности, закончившийся приобретением местного наряда. Блондинистая девица с острыми эльфийскими ушками, тарахтящая на хорошем иберрском, обрадовалась при виде мэтра Вига, с которым, оказывается, познакомилась еще в прошлом году, рассказала, что приехала в Ильсияр со своим учителем, мэтром Аэлифаррой, и что безмерно счастлива… Почему была счастлива Тэффифи, осталось невыясненным, ибо как раз в тот момент в 'Песчаный Кот' зашел еще один человек с примесью эльфийской крови, тот самый мэтр Аэлифарра, который, как оказалось, знал Вига еще раньше и еще больше, чем его ученица, был рад видеть старого плута.
В итоге весь вечер Напа просидела в уголке, подкармливая зверушку, которую Виг заявил претендентом на участие в состязаниях и жалуясь бессловесной твари, что житья нет от этих остроухих. Хоть бери топор и прореживай…
А потом, после пары полуэльфов, шести четверть-эльфов и еще дюжины человек с еще более дробной эльфийской примесью, 'Песчаного Кота' почтил своим присутствием один из немногих эльфов, оставшихся приглядывать за миром.
'Виг, дружище! Ты еще не сдох!' — 'Пугтакль, поганец остроухий, тебя еще не задушили твои зеленые колючки!' — и два мага, не вспоминавшие друг о друге три сотни лет, радостно облобызались, похлопали друг друга по плечам и сели отмечать встречу. Выражаясь языком народным — квасить. Ибо как два дня назад оккупировали второй этаж дома, так и… Благодаря стараниям мэтра Пугтакля, пребывающего в легком подпитии и отличном расположении духа, весь второй этаж превратился в цветущий сад, с вполне натуральными плодовыми деревьями, плавающими лотосами, вьющимися по стенам огурцами, томатами, петрушкой и прочей закуской. А Вига под воздействием седьмого или восьмого кувшина отменного вина из Сан-Тиерры вдруг осенило, о чем ему напоминал оберег в виде мычащей коровки. Оказывается, он еще сто тридцать шесть лет назад хотел завести в своем башенном хозяйстве корову! Но не сделал, ибо корова — существо большое, требует заботы и внимания…
В итоге на втором этаже, в дополнению к созданному магией бассейну, по которому плавали цветущие лотосы, появилось стадо круп… э-э… безусловно, рогатого скота. Две маленькие, чуть больше шан-тяйской болонки, черно-белые коровки и черный элегантный бычок. Шустрые еноты получили соответствующее заклинание от мэтра Вига и теперь надаивали от каждой коровы по стакану молока дважды в день.
Далия язвила, что еще неделя — и наклюкавшиеся Виг с Пугтаклем, чего доброго, оживят Великую Пустыню, ибо созданным магиями тварям уже тесно в небольшом домике. Вообще, настроение у алхимички было нервное, что Напа списывала на отсутствие эмоциональной разрядки: мэтресса уже успела перечитать все книги, взятые с собой в путешествие, копать не умела, вот и страдала от вынужденного бездействия.
Ради добродушного и оборотистого господина Вапути, эксплуатирующего кулинарные таланты гномки, а тем более — ради общения с Тэффифи и прочим иберрско-эльфийским контингентом, заполнившим двор старого дома, Напа ни за что спешить не стала бы. Фриолар — дело другое. Во-первых, Напа еще семь лет назад поклялась Фионе, что не будет оставлять малыша Фри-Фри без присмотра. Во-вторых, он наверняка
