полковник! Так же, как и их мнение.
— У вас есть какие-либо факты недовольства, полковник?
— Есть. В городе поговаривают, что милиция слепа, а преступники творят, что хотят…
Усманов улыбнулся.
— Салимджан-ака, вы всегда призывали меня быть хладнокровным, ведь верно? А сегодня вы сами горячитесь. Если мы с поличным поймаем всю группу расхитителей — разве это будет не в интересах трудящихся?
— Наверное ты прав, полковник. Возможно, я мыслю по-старинке, упускаю масштаб в работе, вижу только ближайшие цели…
— Нет, это, конечно, не так, — твердо выразил Али Усманов. — И все-таки, Салимджан-ака, как бы там ни было, нам нужно набраться терпения. Кроме того — вы уж на меня не обижайтесь! — обернулся начальник отделения к майору, — наблюдатели, поставленные вами, работают плохо. Адыла Аббасова вот уже третий день нет в городе, а куда он делся, кто-нибудь знает?
— Если судить по командировочному удостоверению, — ответил майор, — он поехал в областной центр за мясом.
— А в городе мяса — полным-полно, — вставил Усманов.
— Конечно, мясо — это для отвода глаз, — согласился Салимджан-ака. — Адыл-баттал уехал в другой город или для того, чтобы раздобыть товар, или договориться о сбыте.
— Точно, — подтвердил Али Усманов. — У него, по всему, есть связи со многими городами. И нам их тоже необходимо выявить…
Договорились установить наблюдение за ларьком, где спрятан похищенный из магазина дефицитный товар, да так, чтобы каждого, кто вошел и вышел, можно было засечь. Однако место это малолюдное и других торговых точек, куда можно было бы «внедрить» наблюдателя, рядом нет. Как быть?
— Думаю, вернее всего будет установить напротив лавочки пост автоинспекции, — предложил я.
— Видите, товарищ начальник, какая у нас молодежь? — вскричал обрадованно Салимджан-ака. — А ты сомневался!
Обсудили мы еще один вопрос. По сообщению капитана Хашимовой, ведь неожиданно исчезла Шарифа. Вполне могло быть, что ее убрали, боясь разоблачения. Но если рассудить, вот уже три дня, как Адыл Аббасов тоже исчез. Вполне возможно, что они уехали вдвоем провернуть какое-нибудь дельце. Какая жалость, что поставленный наблюдатель упустил «несчастного» директора!
— Полковник, надо хорошенько прочистить этого работничка! — уже официально обратился Али Усманов к Салимджану-ака. — Займитесь сами. Ему нельзя больше доверять такое ответственное задание. — Затем он повернулся ко мне. — Товарищ Кузыев!
— Слушаю вас, товарищ полковник!
— Думаю, Аббасовым должны заняться лично вы сами. Верю, что вы справитесь отлично.
— Благодарю за доверие, товарищ полковник! Постараюсь. Я этого желтого дива разыщу хоть под землей. Разрешите идти?
— Подождите в коридоре. Вы еще нам понадобитесь.
Я вышел в коридор, стал нетерпеливо расхаживать взад и вперед. Признаться, мне не очень-то понравилось, что выставили меня за дверь. Неужели у них есть секреты от меня?! Кому будет приятно такое, тем более что самые трудные задания взваливают на твои плечи?
Знаю, нехорошо я поступил, но ничего не мог поделать с собой: подкрался к двери и приложил ухо к замочной скважине. Говорил Али Усманов:
— Признаюсь вам откровенно, друзья, успехи этого парня просто ошеломляют меня. Посмотрите, какие факты и данные он раздобывает, какие магнито-записи, фотодокументы приносит! Потрясающе! Я не припомню, чтобы когда-нибудь так же работал другой какой-нибудь сотрудник милиции! А ,ведь объект здесь — не какие-то там карманники, доморощенные воришки, а высококвалифицированные хапуги. Мне порой начинает казаться, что этот паренек волшебник. Или, во всяком случае, человек невиданных талантов.
— Ты прав, Али, — согласился Салимджан-ака, а глаза его хитро улыбались. — У Хашимджана гигантский талант криминалиста. Помнишь, я тебе рассказывал о девочке, которую нам показывали в Ленинграде?
— Это та, которая видит сквозь стены?
— Да, я уверен, что Хашимджан тоже обладает какими-то еще не известными науке «особенностями».
И тут мне пришла в голову мысль. Дай-ка развеселю старших товарищей, решил я, а то целыми днями одним только они и заняты — преступниками. И во сне они видят не какие-нибудь приятные сны, а тех же правонарушителей, хулиганов, спекулянтов, мошенников! Чего уж тут радостного?!
Я надел шапочку, тихо скользнул в комнату, залез под стол, за которым они сидели.
— Хашимджан! — крикнул Салимджан-ака, приоткрыв дверь. — Куда же он делся, в коридоре его нет…
— Я здесь! — откликнулся я, сдернув с головы волшебную шапку и выбираясь из-под стола. — Хотел записать на память ваши голоса.
Вначале все они трое застыли, как истуканы, потом ошарашенно поглядели друг на друга и лишь несколько минут спустя опомнились, разразившись немножко нервным, но в целом здоровым смехом. Особенно развеселился майор Халиков: он хохотал, хлопая себя по коленям, подпрыгивая на месте и топоча ногами; а из глаз его лились слезы.
Шарифа приговорена…
Сегодня я проснулся намного раньше обычного. Но не хотелось выбираться из теплой постели. Блаженно потянулся, расслабился и предался приятным мыслям. Не знаю, как другим, но мне в таком положении лучше думается. Вот и сейчас осенила меня отличная мысль. Да! Так и сделаю!
Я залпом выпил банку кипяченого молока, заботливо оставленного тетушкой Лутфи, и, на ходу утирая рот, кинулся к телефону. Отыскал в справочнике номер Толстяка, того самого завскладом районного кооперативного общества.
— Я слушаю! — донесся его гнусавый голос.
— Ассалому алейкум, — сказал я тягуче.
— Здорово. Кто это?
— Вот тебе на! Вы теперь и голос мой не узнаете!
— Откуда мне знать твой голос? На дню тысячи таких, как ты, звонят.
— Я буфетчик, работающий под благословенной сенью вывески «Одно удовольствие».
— А, это ты, Закир? — Что-то очень тонким стал твой голос.
— Ха-ха-ха! — засмеялся я. — Люблю я ваши шутки, ака! Обязательно отмочите что-нибудь.
— Ну, чего ты хотел?
— Адыл-ака, уезжая, велел мне, если появится нужда, обращаться за советом к вам…
— Да ведь он сам сегодня прилетает. Если собираешься встретить, вот тебе данные… — сказал толстяк. Потом крикнул в сторону (видно, кто-то заглянул в его «кабинет»): «Выйди отсюда, болван! Попозже придешь». И продолжал уже в трубку: — Я вчера разговаривал с ним по телефону. Когда пригласишь на плов?
— Это на какой еще плов?
— А ты жадюга! Должен же выставить угощение за то, что избавился от ОБХСС!
— Да что там плов! — засмеялся я. — Царское угощение будет, вот только дайте срок. — И положил трубку.
Что ж, начало удачное. И маршрут узнал, и номер рейса…
После обеда я отправился в аэропорт, чтобы с должным почетом встретить «несчастненького» директора. Но мне попался автобус, который останавливался перед каждым телеграфным столбом, так что я чуть не опоздал. Адыл-пройдоха уже садился в такси. Я вмиг занял место рядом с ним. Подъехали к кафе.
