Вначале в сторону Усачева ушел джип. Потом он.
Минут через десять «Жигуль» Танцора был уже ничем не отличим от сотен тысяч других московских машин – та же скорость, слегка превышающая допустимую, та же умеренная наглость при перестраивании в другой ряд, та же раздраженность на светофорах.
Можно было начинать думать.
Было ясно, что кто-то приставил к нему крутую охрану. И там, у Чипа, приходили не для того, чтобы рассчитаться с таганской братвой. Спасали именно его, Танцора.
Но кто же это такой добренький? Уж не Петролеум ли? Если верить Весельчаку, а верить ему нельзя было ни при каких обстоятельствах, то он ничего не знает об этих чуваках.
Более того, если ему все-таки поверить, то именно он и должен был стремиться замочить Танцора. Чтобы не искусился и не пустил дискету в дело. Потому что это будет квалифицировано рухнувшим Трейдом как диверсия Петролеума. Будет большой шум, и вслед за Трейдом рухнет и Петролеум. Не без помощи прокуратуры.
– Блин! – заскрежетал зубами Танцор. И чуть не вмазался в притормозившего впереди «Москвичонка».
До него дошло главное. Хрен с ней, с охраной! Почему этот ублюдок собрался его пришить?! Почему в такой неудобной ситуации?!
Ведь выследил, сука! Ну и пас бы!
Танцор остановился у обочины и сидел, не снимая рук с руля и неподвижно глядя в одну, бесконечно удаленную, точку.
Ведь им сначала надо найти дискету!
Выхватил мобильник, набрал номер и ждал, считая бесконечно длинные, словно иголки, которые нагоняют под ногти, гудки.
Ждал.
Ждал.
Ждал.
Наконец-то!
– Стрелка, слава Богу! Что ты так долго не подходила?
– Уж и пописать нельзя, что ли? Нетерпеливый какой выискался.
– Стрелка, милая! Запрись как следует! Слышишь? Сейчас же! На все замки. Давай, скорей.
– Да что такое-то? Ты с дуба, что ли, рухнул?
– Сейчас же, слышишь? Это очень, очень опасно! Танцор услышал, как трубка слегка стукнулась о стол. Послышались шаги. Или ему это почудилось от взвинченности нервов. Потом Стрелка опять взяла трубку.
– Ну, заперлась. И что дальше?
– Сейчас же достань пушку. Проверь обойму… Да, у нас там еще одна есть – «Беретта». И сними с предохранителя. Ясно?
– Ну, ясно. – Стрелкин голос был совершенно невозмутим, словно речь шла о каком-нибудь зонтике, который надо захватить, выходя из дома.
И это слегка успокоило Танцора.
– Так в чем дело-то? – продолжила она так же спокойно.
– Похоже, они знают, где я живу.
– Ты?
– Ну, мы, мы! Ловят-то меня.
– А с чего ты, собственно, взял, что знают?
– Стрелка, долго рассказывать. Жди, будь предельно осторожна. Эти скоты на все способны. Жди, скоро буду.
Проезжая мимо своего дома. Танцор услышал какие-то странные приглушенные звуки. Словно где-то далеко долбили асфальт отбойными молотками.
И сразу же понял. И дав по газам, отчего на повороте машину занесло и стукнуло боком о дерево, пошел, словно в лобовую атаку, во двор.
Второй поворот.
Тем же боком о мусорный контейнер.
До подъезда было метров пятьдесят. И Танцор прошел их за три секунды. Причем последние двадцать метров – обдирая резину и оставляя сзади две черных полосы. Потому что на полпути до него все дошло.
Выдыхающаяся сила инерции протащила «Жигуль» еще немного, и он остановился в двух метрах от пока еще живого человека.
Который медленно полз к машине Танцора, обдирая об асфальт лицо.
Танцор совершенно бредово подумал: «Как же его с такой рожей в гроб положат?»
