позволяло свести к минимуму риск причинить вред ни в чем не повинным людям.
Радиоуправление детонатором и приемник сигнала были усовершенствованы Дедом, который ввел в схему какой-то свой коронный дроссель, им самим же и намотанный на ферритовое кольцо, а потом слегка оплеванный, словно червяк для поимки крупной рыбы. Устройство было неоднократно испытано «всухую», продемонстрировав стопроцентный положительный результат при расстоянии между источником и приемником радиосигнала до пятисот метров.
Танцор сидел в машине, стоящей задом к бомбе и лицом навстречу движению «Мерседеса» Председателя и двух джипов сопровождения. Сидел и напряженно ждал.
Пока проезжали лишь банковские клерки средней руки. Нижнее звено уже вовсю трудилось, стуча по кейбордам, словно зайцы-барабанщики. Председатель должен был появиться последним. Таковы законы служебной драматургии: «Я – начальник, ты – дурак, поэтому я должен приезжать лишь тогда, когда с тебя сошло как минимум два пота».
Справа на сиденье лежала заветная коробочка. Уже включенная, о чем свидетельствовал мигавший красный светодиод. Оставалось лишь нажать кнопку.
На «Жигуле» Танцора были установлены ставропольские номера, а в руках он демонстративно держал атлас московских улиц, что не должно было вызвать подозрения у охраны. Обычный ставропольский чайник, а не обычный московский киллер.
Танцор сидел и напряженно ждал, глядя на дорогу поверх атласа.
Наконец-то впереди показался джип, прокладывавший своей широкой грудью путь узкому щеголеватому «Мерседесу». Прикрывал тылы широким задом еще один джип, такого же болотного цвета.
Сердце застучало в груди громче работающего на холостых оборотах двигатели.
Когда кавалькада, сверкнув затемненными стеклами, прошла мимо. Танцор убедился, что на «Мерсе» стоит номер Председателя.
Осторожно опустил на колени атлас и взял в руки передатчик, напряженно всматриваясь в зеркало заднего обзора. Главное – не делать резких движений. Иначе все пойдет прахом.
Автомобиль-бомба был поставлен очень удачно. В трех метрах от него была большая колдобина, перед которой притормозил передний джип. То же сделали вторая и третья машины.
Мимо бомбы джип прошел совсем медленно, километрах на сорока.
Когда «Мерседес» был примерно в полутора метрах от точки «X», Танцора, пронзила совершенно идиотская мысль: «Надо же учесть время запаздывания радиосигнала, ведь он дойдет до детонатора не мгновенно!» И нажал кнопку.
Однако все было сделано правильно. Потому что динамит лежал в багажнике, отчего взрывная волна была направлена навстречу «Мерседесу».
Танцора ошеломило уведенное и услышанное. Черную машину с находившимся внутри Председателем подбросило вверх метра на два. Подбросило уже искореженную, с оторванными дверьми, без капота, уже пылающую.
И тут волна достигла Танцора. Она была еще столь сильна, что стоящий на тормозах «Жигуль» кинуло вперед на полметра.
Затем «Мерседес» рухнул на асфальт и превратился в бесформенную груду горящего металла. Вскоре рванул бензобак, разметав остатки машины по переулку.
Джипы пострадали меньше. Они лежали кверху колесами, и из них потихоньку выбирались несомненно сошедшие с ума охранники.
Переулок, словно первым ноябрьским ледком, был покрыт осыпавшимися из окон стеклами.
«Это ничего, – подумал Танцор, – мэрия поможет, материально».
Довольно быстро придя в себя, он поехал прочь. Что не могло вызвать ни малейших подозрений, поскольку вряд ли нашелся бы в Москве хоть один автомобилист, который не поступил бы точно так же.
В ушах противно звенело. Видимо, небольшая контузия.
Однако вскоре Танцор понял, что это звенит мобильник Чики, который он зачем-то всюду таскал с собой.
Звонил Котляр, прекрасно понимавший, у кого сейчас находится трубка, бесследно исчезнувшая с места ликвидации зама по ликвидации. Котляр был взволнован:
– Ну вы, бля, козлы, суки, пидоры, гниды!.. Танцор прервал этот безобразный монолог:
– Мы, челябинские, вас всех зароем! Поэл, не? Ты следующий!
АППЛЕТ 112. ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР
Следопыт курил, лежа в постели. И думал: на хрена и во имя чего?
Во имя чего – это было более-менее понятно. Ввязавшись в эту противоестественную сетевую игру, он из нищего и униженного мента превратился в весьма состоятельного человека, которому не нужно ежеутренне ехать через половину города на троллейбусе, бьющем в сырую погоду током, исполнять идиотские приказания примитивного майора, писать отчеты и рапорта, ждать очередной звездочки и все такое прочее – бессмысленное и беспощадное по отношению к молодости и жажде самоутверждения.
Теперь Следопыт, хоть и несколько рисковал жизнью, был предоставлен самому себе. И держал отчет исключительно перед самим собой. Ну, разве что, еще перед Танцором и Стрелкой. Но это были дружеские отношения, отношения людей, входящих в одну команду. И ничего постыдного в этом не было. Более того, он был как бы ответственен за жизнь старого ребенка – Деда. А это было приятно. Потому что давало ощущение силы и зрелости.
А вот с «на хрена» было довольно туманно. Тут Следопыт ощущал себя котом в мешке, которого несут то ли в виварий, то ли к реке, то ли на выставку рекордсменов породы. Понятие «игра» к тому, чем он сейчас занимался, не относилось никоим образом. Даже тараканы, участвующие в бегах, хоть и не знают об
