Неужели там, наверху тоже есть конкуренты, которые к тому же действуют так преступно несогласованно, мешая, друг другу? Это не укладывалось в голове. Он велел арабу встать и идти в комнату отдыха, где недавно лежал связанный начальник охраны и сказал Коэну, что ему нужно поговорить с Фадланом наедине. При этих словах Вольф вскочил и встал на пути Беловского:
– Что-то я не понял вас, мистер Винник! Какие могут быть от нас тайны?
Но Коэн остановил его:
– Пропусти их, старина. Так надо.
Вольф, недоверчиво косясь на Михаила, вынужден был уступить.
– Не понимаю я вас что-то, сэр… – буркнул он Анатолю.
– Я и сам многого не понимаю, Вольф. Но разобраться в нашей ситуации может только он. Поэтому – не мешай мистеру делать свое дело.
Ассасин из «Сотни первых всадников»
Беловский закрыл за собой дверь и жестом пригласил электрика присесть на кровать. Потом он извинился перед ним, объяснив, что ему срочно нужно выйти на связь, и по-русски позвал Изволь:
– Я тут – сразу ответила Лиза.
– Ты понимаешь, что происходит?
– Пока еще нет. А ты?
– Я начинаю догадываться. Но нужно проверить. Для этого ты должна показать нам кадры катастрофы. Ну, цунами там всякие, разрушения, миллионы трупов, беженцев, ядерную атаку на Мекку. В общем, подбери на свой вкус.
– Поняла. Сейчас сделаю.
Михаил активировал голографический дисплей, увеличил его почти во всю стену комнатки и Изволь начала демонстрировать ужасы Апокалипсиса.
Лицо Фадлана вытянулось от удивления. Он молча смотрел на экран широко раскрытыми глазами несколько минут и только потом спросил:
– Откуда у вас эти кадры?
– А что, знакомо?
– Да, я их уже видел, я все про это знаю.
– Ты это имел в виду, когда говорил, что Коэн погубит мир?
– Да. Он взорвет ядерный заряд посреди Атлантики, после чего начнется Мировая война, которая испепелит человечество. Его нужно остановить.
– Я именно этим и занимаюсь.
– Но ты же христианин – Фадлан кивнул головой на крест Тимофея на груди Беловского.
– Правильно, я христианин.
– Ты – неверный!
– Какой же я неверный, если пытаюсь спасти мир?
– Ты не дал мне убить Коэна и пролить кровь шахида. Ты его оберегаешь!
– А какой смысл мне его оберегать, если он погубит и меня и всех христиан?
Араб задумался. Он тоже пытался понять – каким образом неверные христиане узнали тайну будущего? Кто дал им такую власть над временем, если не Аллах? Только он может такое. Но если Аллах дал им власть над временем, то значит, христиане –
