– Слышь, а это у вас откуда? – Петрович потряс в воздухе кроссовкой.
– А что это? – Туф пригляделся и поморщился. – Понравилось? Ну, носи на здоровье!
И все трое беззлобно расхохотались.
– Откуда это тут? – чуть не плача повторил Петрович.
– Да откуда ж нам знать, муммо? Мы за всякий хлам в помойке не в ответе.
– От людей осталось, – припомнил один сторожевик. – Были у нас тут двое…
– Кто? Где они? – у Петровича бешено колотилось сердце.
– Да кто ж упомнит?
– Один вроде из самой Академии, – припомнил второй сторожевик. – Кажется, даже магистр. А с ним еще паренек какой-то.
– Какой? Как зовут?
– Да кто их знает? – развел руками первый сторожевик. – Были – ушли.
– Может, командир помнит, – предположил второй сторожевик. – Вроде он с ними разговаривал. Вернется, спросишь, муммо.
Петрович опустил голову и побрел прочь. Через минуту он уже сидел один в закутке между угольным сараем и забором. Он думал, он пытался собраться с мыслями, но те затеяли чехарду и принялись перескакивать с одного на другое.
Петрович сидел неподвижно на старом перевернутом ведре и не сводил глаз с кроссовки «Найк», лежавшей перед ним.
«Все будет нормально, муммо. Все будет нормально…»
Влад спустился по лестнице и вошел в низкое полуподвальное помещение, буквально потонув в сыром, затхлом воздухе.
– Может, я рядом постою? – спросил охранник.
– Не надо, будь снаружи.
В углу темной комнаты со сводчатым потолком суетливо зашевелился человек. Влад подошел чуть ближе, присел на узкую влажную скамейку.
– Ну что, поговорим?
В ответ ему послышалось тяжелое сопение.
– О чем теперь говорить? – наконец подал голос сержант. – Все ведь уже решено.
– Нет, пока ничего не решено. Решений много. Ну, вернее, несколько.
– По мне – все одно… полная овуляция…
– Зачем ты это сделал, гаденыш? – Влад держался спокойно, волна злости схлынула еще вчера.
Лисин вновь засопел.
– А почему я не должен был это делать? Какая мне разница? Мне платят деньги – я работаю. Все!
– Молодец, конечно, хорошо работаешь… У вас в ментуре все такие?
– Да при чем тут ментура? – Лисин едва не заскрежетал зубами. – Тут нет никакой ментуры! И законов тут нет, и друзей, и справедливости – ничего нет! Тебе тут хоть раз кто-то доброе дело сделал?
– Да, не раз. Тот человек, которого ты убил.
– Значит, повезло тебе. Мне никто добра не делал и не желал. Только Марго! Да еще кучка уродцев, которые прятали и кормили в пещере, но и они делали это из-за страха. Ни одной живой душе нет дела, где я и что со мной. Так почему я должен кого-то жалеть?
– А если б ты знал, что Аматис мой друг? Тоже не стал бы жалеть?
– Давай без «если». Самая бесполезная вещь – все эти «если». Знал бы я, что тебя встречу и что все так повернется… Ну, что теперь-то говорить?
– Есть о чем говорить, сержант. Про того, кто тебя нанял, мы и будем говорить.
– Нечего тут рассказывать. – Лисин отвернулся. – Очередной мутный крендель с мешком денег. Пришел из ниоткуда, ушел в никуда… Знал бы что – я бы рассказал, мне не жалко.
Влад молчал, глядя в пустоту. Он переставлял в голове какие-то мысли, что-то пытался из них собрать, но все впустую.
– Как-то по-дурацки все получилось, – произнес он наконец. – Обидно. За тебя, мудилу, тоже обидно. Знаешь хоть, что тебя ждет теперь?
– Представляю, – фыркнул Лисин. – Хранилище какое-то, ну, и другие приколы.
– Да уж, приколы… Признайся хоть, сколько душ успел загубить?
– А ты прокурор, чтоб я тебе признавался?! – вызывающе прошипел Лисин.
– Я сейчас больше, чем прокурор. Я и палач, и адвокат, и судья… смотря, как дело повернется.
– И как ты его собрался повернуть? – Сержант цедил слова. – Я так понимаю, отомстишь за кореша? По полной программе, да?
– Тебе, дубина, мстить не за что. И ты бы не шипел меня, на всякий случай. Ты еще жив по одной причине – я так хочу. Нас и так здесь немного.
Лисин несколько секунд молчал, соображая.
– А что, – уже спокойно произнес он, – есть предложения?
– Для тебя есть два пути, – объявил Влад. – Первый – оставить тебя здесь. Второй – отдать полиции. Какой нравится?
– А как насчет третьего способа? – вкрадчиво проговорил сержант. – Выпустить меня. Помочь уйти, а? Все-таки свои люди.
– Это худший из всех вариантов. Не проживешь и дня. Обещаю.
– Да ты плохо меня знаешь! – заносчиво воскликнул сержант, но Влад его остановил.
– Знаю я тебя или нет – это никому не интересно. Я другое знаю. Угадай, почему тебя так легко поймали.
– А чего угадывать? Крил у меня вдруг взбесился, сбросил на землю, сам на меня грохнулся, а тут ваши амбалы… Если б не это, видали бы вы меня!
– Ответ неправильный. Крил твой не сам по себе упал. Мы ж потом посмотрели. У него сухожилия подрезаны.
– И кто ж их подрезал? – Похоже, Лисин был действительно потрясен и испуган.
– Это тебе лучше знать, сержант. Но главное ты понял. Живым ты не нужен никому. Почти никому. Только мне, да и то я сомневаюсь.
– Но… как же так? Они мне деньги заплатили заранее! Кучу денег! Я ж клялся, что ни слова – никогда и никому.
– Можешь спокойно нарушить клятву, тебе не поверили. Да и не собирались. А деньги твои вернутся тому, кто их дал. Короче, дебил ты, Лисин. И развели тебя, как сопливую восьмиклассницу. Умойся.
Некоторое время сержант только пыхтел и что-то досадливо бормотал. Наконец переварил услышанное.
– Ты ж не просто так со мной базаришь? – ядовито произнес он. – Какие предложения? Может, еще кого замочить? Так я могу.
– Может быть… – пожал плечами Влад. – Но я о другом. К тем трем вариантам у меня есть четвертый.
– Ну, говори. – Было видно, что Лисин не верит ни в какой благоприятный исход.
– Я заберу тебя с собой.
– Опа! Куда это?
– Да тебе какая разница? Будешь жив, сыт и одет – что еще надо?
– Точно жив?
– Я буду за тобой присматривать. Но легкой жизни не обещаю. Если в дороге тебе все-таки снесут башку – сильно не расстроюсь, сам понимаешь.
– И что, тебе это разрешат? – ухмыльнулся Лисин. – Просто так отпустят меня с тобой?
– Я теперь сам себе разрешаю, сержант. Перед тобой сидит не хрен собачий, а Просвещенный магистр Влад ре Самохин, гражданин Керии.
– Надо же! Быстро ты приподнялся… Сам или помог кто?
– Ты помог, скотина. И хватит об этом. Через сут-ки я выезжаю в Вантал, столицу Мира. Ты едешь или остаешься?
