которая требует внимания и отрывает от важных дел.
– Света, что с тобой? – У Григория упало сердце, он уловил в голосе Светланы что-то необычное, чего раньше никогда не было.
– Ничего, я просто соскучилась, и мне очень грустно. – Она замолчала, а потом заговорила как-то по- другому, словно стала дальше на тысячу километров: – Знаешь, я этого всегда боялась.
– Чего?
– Что интересные книжки быстрее всего кончаются, Гриша. Нет, я не обижаюсь на тебя, мне просто так грустно... Ты не виноват.
– Света, перестань, – строго сказал Григорий.
– Я всегда этого боялась, – с грустью повторила она.
– Все, молчи. Через пятнадцать минут я буду у тебя.
– Не надо, ты же на работе. Не обещай...
– Все, я сказал! – Он повесил трубку.
Он вытер вспотевший лоб. Как же так – оказывается, прошла целая неделя, а он даже не позвонил. Замотался со своими подопечными, забыл про все и про всех.
Он давно знал, он чувствовал, что Светлану постоянно беспокоит навязчивый страх потерять его. Это выражалось в неприметных деталях, словах, жестах, двусмысленностях, которые не всегда можно было точно истолковать. Она дрожала над ним. Она словно бы не верила, что он реален, что он надолго.
Если бы не это, она не принимала бы с такой болью и грустью его просчеты, случайную невнимательность, неосторожно сказанные слова.
Все, что Григорий сейчас мог, – это поскорей приехать и успокоить. Но обязательно лично, глядя в глаза. По телефону ничего не скажешь, ничего не добьешься.
Он уже собирался закрывать кабинет, как снова затре-звонил телефон.
– Через две минуты общий сбор у главного, – сообщили из канцелярии.
Досадуя и чертыхаясь, Гриша прибежал во флигель. В тесном кабинетике Шамановского собрались в основном руководители подразделений. Стульев не хватало, многие стояли, подпирая стены.
– Ну... – произнес главный, и от этого короткого звука всем сразу стало не по себе. Шамановский ни на кого не смотрел, яростно комкая в пальцах сигарету. – Все уже знают, что у нас исчез пациент?
Некоторые удивленно переглянулись – новость еще не успела разбежаться по клинике.
– И ты не знаешь? – Главный в упор посмотрел на Григория. Тот сразу понял, о каком именно пациенте идет речь.
– Я еще не заходил к нему, – тихо проговорил он.
– Не заходил... – в сердцах повторил Шамановский и швырнул сломанную сигарету на пол. – Ночью в нашем здании были посторонние! Один из них – офицер ФСБ, которого провел сюда сотрудник нашей охраны. – Главный бросил испепеляющий взгляд на Павлова. Тот смотрел в сторону, барабаня пальцами по столу. – И это не все. Здесь были и другие люди. Кто они – неизвестно, но после их прихода исчез пациент. Гэбэшника и его стукача мы допросили, но они ни черта сами не понимают. – Шамановский схватил еще одну сигарету, но тут же сломал и ее. – Черт побери, не больница, а проходной двор!
Он замолчал, уставившись в стол. Потом сокрушенно покачал головой и продолжил:
– Я ни минуты не сомневаюсь, что и те и другие шли конкретно на пациента. Отсюда вопрос. Кто из нас мог так натрепать языком, что желающим посмотреть на него стало тесно в нашем помещении?
Вопрос, разумеется, остался без ответа. Главный накалялся все больше, обводя пылающим взглядом подчиненных.
– И еще вопрос: как нам теперь отвечать перед заказчиком? Где искать пациента? Допустим, есть шанс, что он сам вернется, – но это ничтожный шанс. Ничтожный и единственный. Он не сможет вернуться, он даже не знает, как выглядит наша клиника снаружи. Нам придется его искать. Нам придется нанимать людей, платить им и вводить в курс дела. Представляете, что начнется в городе? Из частной клиники сбежал генетический мутант! Этот пациент слишком дорого нам обходится, вы не находите?
– Думаю, не нужно пока никого нанимать, – рискнул вмешаться Павлов, продолжая смотреть в сторону. – Мы пока сами. У нас есть кое-какие рычаги, так что, я надеюсь...
– Я тоже надеюсь! – Главный стукнул кулаком по столу, обломки очередной сигареты полетели на пол. – Я надеюсь, что содержу весь свой штат не напрасно. Что охрана меня охраняет, а не приводит посторонних! Кому из своих волкодавов ты теперь решишься доверять?
– Я стараюсь доверять всем. А что касается Божеродова, то я разберусь, как он к нам попал.
– Ну-ну... – Шамановский наконец прикурил. – Больше заняться нечем?
– Это принципиально. К вечеру будет отчет.
– В задницу твой отчет! Пусть лучше к вечеру будет пациент! И не теряй времени, поднимайся и иди. И остальные тоже, проваливайте! Если через два дня пациента не будет на месте, вы все побежите проверять подворотни и расспрашивать прохожих.
Июльское утро только начало расплываться и тяжелеть, наливаясь зноем, когда у крыльца клиники остановился пожилой человек, обутый в походные ботинки на толстой подошве.
У него была седая, аккуратно подстриженная борода, загорелое лицо и живые светлые глаза. В одной руке он держал большую дорожную сумку, в другой – горящую трубку.
Человек постоял с минуту, докуривая табак, затем сверился с записью в блокноте и поднялся к двери.
– Я хотел бы видеть господина Шамановского, – сказал он охраннику, сильным акцентом выдавая свое нездешнее происхождение. – Мое имя – Пол Ферган. Передайте, что у меня рекомендации от доктора Селини из Неаполя.
Через пять минут гость сидел в холле, пробуя предложенный кофе. Шамановский находился в кресле напротив и хмуро смотрел на него, не ожидая ничего хорошего.
– Чему обязан? – нетерпеливо спросил он.
– О! – отозвался гость. – Прежде хотелось бы узнать, останется ли наш разговор конфиденциальным?
– Как хотите.
– Я представляю администрацию специального пансионата для людей с нарушениями общего развития, – представился гость. – Мы имеем целую сеть таких учреждений, объединенных специальной программой ООН. Один из пансионатов находится на территории вашего государства.
– И при чем здесь мы?
– Прошу, доверьтесь мне полностью. Мы сегодня должны найти общий язык.
Шамановский взглянул на часы и тихонько вздохнул, ничего не ответив.
– Наши пансионаты собирают пациентов с самыми тяжелыми физическими недостатками и уродствами. Мы не лечим, мы только помогаем им жить. Это исключительно благотворительная программа. Я объясняю вам это, чтобы вы мне доверились, понимаете?
– Пока только пытаюсь. Простите, у меня мало времени. Может, вы решите свои вопросы с администратором?
– О нет, нет! Я как раз приступаю к самому главному. Мне кажется, что один из ваших пациентов может представлять для нас интерес. Вы понимаете, о ком я говорю?
– Нет, не понимаю, – ответил Шамановский, и его щека дернулась.
– Ну хорошо. – Гость загадочно улыбнулся и сунул руку в сумку. – Что-нибудь в этом роде, да? – И он осторожно положил перед собеседником небольшую черно-белую фотографию.
Шамановский скосил на нее глаза и резко поднялся. Потом сел, проведя ладонью по лицу.
– Черт возьми... – пробормотал он.
– Я так и знал, – умиротворенно улыбнулся Ферган. – Вы сразу все поняли. Вы искали нас, а мы искали вас. И теперь мы очень просто договоримся.
Шамановский взял снимок в руку и внимательно рассмотрел его. Там был изображен скалистый берег залива, а на его фоне – два колючих уродца с длинными хвостами. Оба были точной копией восстановленного пациента Лукова. Они сидели на большом камне, опираясь о него руками, и чуть печально смотрели в объектив.
