Уже давно она сидела молча и смотрела в одну точку. Говорить было нечего. Все уже переговорено, все переплакано. Осталось молчать и ждать в страшной тишине. Даже вода из крана не капала как обычно, Гриша давно уже его починил.
Загремел телефон. Светлана вздрогнула всем телом, но не поднялась с места. Уже сколько раз она сегодня вскакивала на каждый звонок, каждый шум, и все напрасно.
Григорий поднял трубку.
– Слушай, ну мы все уже перетрясли, всем душу вытянули, – зазвучал голос Павлова. – Никаких следов, понимаешь, ни-че-го! Ну не похитили его, объясни же ты ей! Если б похитили – давно позвонили бы уже. Мы цыганский поселок даже на уши подняли, на всех дорожных постах инспектора его фотку показывают. Заблудился мальчишка, сейчас небось уснул в каком-нибудь детском городке под качелями. Успокой ты ее. Завтра объявится, вот увидишь.
– Хорошо, я понял, – сказал Григорий и положил трубку. Взглянул на Светлану, покачал головой и сел на место, не сказав ни слова. Все уже переговорено много раз...
Григорий уже не пытался успокаивать ее, он даже не прикасался к ней. Она словно заледенела. Это произошло ближе к вечеру, когда закрылись учреждения, разошлись по домам милицейские начальники, в городе стало темно и тихо.
До этого она сама готова была обежать весь город, заглянуть в каждый двор. Она без устали куда-то звонила, спрашивала, нашла номера всех больниц, приютов и интернатов. Потом пришел вечер, и ее силы вдруг словно отрезало.
Ей незачем было ни бегать, ни звонить. Ребята из охраны все обзвонили и обежали сами. Донской и Павлов, когда узнали про беду, отложили все дела, подняли из кровати дежурную смену, задействовали всех, кого могли.
Результата, правда, пока не было. Светлане стало в десять раз легче переносить беду, когда она увидела, сколько людей хотят ей помочь. Это великое благо, когда ты не один на свете.
Снова грянул телефон в тишине гулкой кухни. Светлана лишь вяло повела глазами. Григорий поднял трубку.
– Да... Да! – Он посмотрел на Светлану, но теперь это был уже совсем другой взгляд.
Она поднялась с табуретки, сделала два неуверенных шага, остановилась...
– Так, я слушаю. Вышел к дорожному посту? Как он сам? Ну, живой, здоровый? Ах, сонный... – Григорий специально повторял услышанное для Светланы. – На окраине, так... Ну, понятно. Хорошо, ждем. Спасибо...
Светлана не отрываясь смотрела на него. Ее губы дрожали, она ничего не могла сказать.
– Его сейчас привезут. Все в порядке.
После этих слов с нее слетело оцепенение. Теперь она уже не могла усидеть на месте. Она мерила шагами маленькую кухню, поминутно выглядывая в окно и прислушиваясь.
– Я так не могу. Идем на улицу, там встретим.
Уже через несколько минут подкатила, полыхая всеми огнями, милицейская машина. Пашка сидел на переднем сиденье и как ни в чем не бывало вертел головой.
Светлана прижала его к себе с такой силой, что он даже завопил.
– Мама, мама! – воскликнул мальчишка, уворачиваясь от ее ладоней и поцелуев. – А я видел люкозавра!
Григорий сжимал телефонную трубку вспотевшей ладонью и говорил, чувствуя себя полным идиотом.
– Андрей, думай что хочешь, но это его слова. Я и сам так сначала думал – детские фантазии, страхи... Но когда он начал описывать того, кто вывел его к дороге... Все в точности, понимаешь?
– И как нам поступить? – устало спросил Донской.
– Решай сам. Я просто боюсь что-то советовать, вы меня на смех поднимете.
Вошла Светлана, приложив палец к губам.
– Тихо, Пашка уснул.
– Ну, что... – вздохнул Донской. – Честно говоря, похоже на бред, на дурной сон, не знаю, на что еще.
– Андрей, вся наша жизнь последние недели – это или сон, или бред. Нужно решать, и поскорее.
– Не знаю... Хотя чем черт не шутит. Ладно, давай проверим, других-то вариантов нет. Только тебе, дорогой, придется с нами поехать. Ты с этим «люкозавром» на короткой ноге, так что... Давай, жди машину.
Светлана сидела на табуретке, бессильно прислонившись к стене.
– Меня до сих пор трясет, – сказала она. Затем поднялась, достала из холодильника початую бутылку водки и налила в длинные хрустальные стопки. – Хоть я и не пью, но сегодня... Гриша, а с кем ты сейчас разговаривал?
– С Андреем. Света, мне придется сейчас уехать.
– Сейчас?! – Казалось, у нее вот-вот брызнут слезы.
– Я ненадолго. Это очень важно. Света, ты... Ты слышала, что Пашка болтал про какого-то говорящего зверя.
– Что-то болтал, да. Не знаю. Теперь все равно. Главное, он дома, спит в своей кроватке.
– Конечно, – улыбнулся Гриша. – Тебе тоже нужно отдохнуть.
Под окном коротко просигналила машина.
– Приезжай скорее, – жалобно попросила Светлана.
Для поисков Лукова в спешном порядке была организована целая спасательная экспедиция. В трех машинах разместился десяток павловских ребят, причем половина была вооружена автоматическими карабинами гражданского образца. Кроме оружия, имелись мощные фонари и приборы ночного видения. Колонну замыкал белый джип, который обычно служил для доставки тел пациентов.
– Собираетесь прочесывать свалку? – поинтересовался Григорий, усаживаясь в машину.
– Там видно будет, – хмуро ответил Донской. – Ты лучше расскажи подробнее, что там наболтал этот мальчишка.
Григорий попытался как можно точнее пересказать сбивчивые Пашкины впечатления, особенно подчеркнув детали описания «люкозавра».
– Да, – задумчиво проговорил Донской. – В самом деле, очень похоже. Такое не придумаешь, из пальца не высосешь. Вы добились от него, как он попал на свалку?
– Узнали, но очень мало – он уже засыпал на руках. Какие-то дяди, потом машина, потом домик деревянный. Рядом ручеек шумел, костер горел.
– Значит, все-таки дяди... – Донской нервно усмехнулся. – Ты заметил, Гриша, что последние недели вокруг нас так и вьются какие-то мутные дяди, так и лезут своими ручонками. Надо бы разобраться с этими дядями, да вот не знаю, будет ли время...
– Сворачиваем за милицейским постом? – спросил водитель.
– Да, мальчишка говорил, что бежал через лес недолго.
Через несколько минут три машины остановились под березами, впившись светом фар в беспредельный мрак мусорной страны. Здесь дул ветер, испуганно мерцали звезды, было сыро и прохладно. Ребята уже водили по сторонам объективами инфравизоров.
– Сколько же хлама мы создаем за свою жизнь? – изумленно проговорил Донской, оглядывая стелющиеся перед ним просторы.
– Приблизительно восемь тонн, – отозвался кто-то из темноты. – Какой-то профессор подсчитал.
– О, достойная тема для профессора. И что же, теперь все эти тонны через пальцы просеивать?
Подошел Павлов, со вздохом поглядел во мрак.
– В джипе есть звукоусилитель, – как бы невзначай сказал он.
– Знаю, – отозвался Донской. – И что? Устроим дискотеку, чтоб не мерзнуть?
– Да нет, я про другое. Чем не вариант? – Оба одновременно повернулись к Григорию.
– Тебе слово, товарищ Гриша, – объявил Донской. – Твой голос он лучше всех знает.
Григорий взял микрофон на витом проводе.
– Что говорить? – спросил он. – По имени звать, что ли?
