время он хранил его. К счастью, не дома, поэтому, прежде чем прийти к Сереге, он смог беспрепятственно забрать свою реликвию из тайника, устроенного в гаражном кооперативе недалеко от детского дома.
– Ну и что? – пожал плечами Сергей, покрутив обломки в руках. – Тут какие-то микросхемы, транзисторы. Все это можно купить в любом радиомагазине.
– Больше у меня ничего нет.
– А что, если я покажу это нашему связисту?
– Покажи. Теперь это не имеет значения.
Сергей вышел из кабинета и через минуту вернулся.
– Я отдал, сейчас принесут... Конечно, выходит у тебя складно. Год бродяжничества, два побега из детского дома – все сходится. Кстати, ты написал, что тебе вставили какую-то штуку в ногу...
– Да, она здесь, – Павел положил руку на бедро. – Можешь пощупать.
В кабинет вошел молодой парень в джинсовой куртке, держа в руках пакет с остатками приемника. Он взглянул на Павла и вопросительно кивнул Сергею.
– Говори, – разрешил тот. – Здесь все свои.
– Ну что... – Связист сделал ученое лицо. – Определить по обломкам я, конечно, ничего не смогу. Похоже только, что какой-то безумный радиолюбитель пытался переделать детское электропианино в пейджер. Правда, вот этот волновод... Я таких еще не видел. Таких в принципе быть не может, они в нашей промышленности не могут применяться. Да, и еще источник питания. Он весь уже протек и зарос электролитом, но стабильно дает пятнадцать вольт. Таких штучек я тоже не видел. Еще есть вопросы?
– Где это могли собрать?
– «На коленках», это точно.
– Спасибо за консультацию, Юрик, – хмуро сказал Сергей.
– Не веришь... – проговорил Павел, когда связист вышел.
Серега счел за лучшее промолчать. Но потом сказал:
– Ты говоришь, тебе эта заноза в ноге жить мешает? Давай-ка съездим в одно место, где ее посмотрят.
– Что за место?
– Не волнуйся. Место надежное.
– Хорошо. Я буду делать все, что ты скажешь. Я больше не могу один.
Они вышли во дворик, Сергей нашел свободную машину.
– В трубочку поедем дышать? – схохмил шофер, уловив исходящий от Павла запах спиртного.
– Да замолчи ты, – огрызнулся Серега. – Не тот случай. Гони на Максима Горького, в судмед.
– Понял.
Помещение морга и судмедэкспертизы располагалось в самом центре большого больничного парка, за стеной толстых старых каштанов.
– Здесь не очень вкусно пахнет, – предупредил Сергей, заводя Павла в дверь приземистого, давно не ремонтированного здания.
Они сразу оказались в просторном кафельном зале с накрытыми простынями столами. Из подсобки им навстречу вышел могучий человек в халате не первой свежести, с недоеденной булочкой в руке.
– Сережка! – обрадовался он.
– Привет, Гриша. Как поживают твои покойнички?
– Здоровы, слава Богу. Вчера ваши ребята еще одного подогнали, – Гриша откинул простыню, давая гостям возможность рассмотреть оскаленное лицо трупа. – Из-за своей же доброты пострадал, бедняжка. Хотел помочь инкассатору донести пакет с деньгами. Даже обрез на всякий случай достал. А тот и влупил ему пулю в затылок.
– У, зверюга, – осерчал Сергей. – Ну ладно, давай о деле.
– Давай, давай. Булочку хотите?
– Не хотим. Ты, Гриша, кажется, по образованию хирург?
– Да. Но только по образованию.
– Нужно вытащить у этого парня одну штучку из ноги.
Гриша удивленно поднял брови.
– Я патологоанатом, – с достоинством произнес он, – и привык иметь дело только с трупами, господа. Если этот человек представит справку, что он труп, тогда, может, я с ним и поработаю. Вскрытие сделаю.
Павлу в этот момент было не до шуток. Все его силы уходили на то, чтобы удержать вновь просыпающуюся боль.
– Я серьезно, – сказал Серега. – Так надо, понимаешь?
– Что у него там – пуля?
– Никто не знает, что там. Ты первый увидишь.
– А может, лучше в больницу?
– Нельзя в больницу.
– Эх, Сережка, – вздохнул Гриша. – Доведешь ты меня до греха...
– Ты меня знаешь. Я сам ни в какую грязь не влезу и тебя не затащу.
– Это правда. Но у меня даже никакой анастезии нет.
– Все у тебя есть. Вон в том столе две коробки новокаина.
– И откуда ты все знаешь! – разозлился Гриша. Потом подошел ко вчерашнему мертвецу и щелкнул его по уху. – Подвинься, братишка, я сейчас буду здесь оперировать.
– Не обращай внимания на дурацкие шутки, – буркнул Серега Павлу. – У него для таких случаев в каптерке свое место есть.
Павел не испытывал неприятных ощущений, когда Гриша разрезал ему ногу. После уколов кожа как будто покрылась твердой коркой, и казалось, скальпель просто слегка царапает по ней. Похоже, Гриша был классным специалистом. Павел думал, что операция только начинается, а оказалось, на разрез уже наложены швы.
– Ну, и что это за примочка? – спросил наконец Гриша, разглядывая зажатый в пинцете небольшой кровавый комочек.
– Дай посмотрю, – полез Серега.
– Обожди...
Гриша счистил ланцетом слой бордовой мякоти и обнажил ребристую пирамидку неопределенного цвета.
– Пластиковая пуля? – поинтересовался он.
– Ага. Давай сюда, нам пора.
– Что это ты заторопился? Пациент еще из комы не вышел.
– Вышел, вышел, – нетерпеливо сказал Серега, потом обернулся к Павлу. – Ты там жив?
– Со мной все нормально, – ответил тот, приподнимаясь с кушетки.
– Ходить можешь?
– Обижаешь! – надулся Гриша. – Разрез не глубокий, а мои швы не ползут.
Он отдал Сергею пирамидку и подошел к Павлу.
– Ты все запомнил? Повязку сменишь завтра утром. Если будет болеть – зайди ко мне. Только обязательно!
– Как ты теперь себя чувствуешь? – спросил Сергей, когда они вышли на улицу.
– Не знаю.
Павел еще не понял, что с ним происходит. Но определенно что-то менялось. Во всяком случае, от боли не осталось и следа.
– Но тебе хуже не стало? – Сергей внимательно рассматривал лежащий на ладони приемник.
– Нет, не стало.
– Ну раз так... Извини уж...
Он бросил пирамидку на асфальт и ударил по ней каблуком. Потом нагнулся, разглядывая рассыпавшиеся кристаллики и полупрозрачные чешуйки.
