– Выйти из машины, – наконец процедил он. В голосе его звучала плотоядная ярость и жажда мести за погибших охранников.
– Зачем? – беспечно спросил Антон. – Скоро здесь будет полицейский спецназ, мы подождем в кабине. И не надо нам грубить, а то придется отвечать и за это.
– Что ты городишь?! Какой еще спецназ?
– Советую мне поверить, – очень серьезно сказал Антон. – Может, вам показать удостоверение?
Анна что-то недовольно пробормотала. Ей не хотелось, чтоб Антон вмешивал ее в свои комбинации и переговоры.
– Истинная правда! – поклялся Антон. – Иначе я бы здесь не смел появиться.
– Так... – в глазах начальника охраны смешались злоба и легкая обескураженность. – Сидите на месте и не делайте резких движений, понятно? И дай-ка мне ключи от машины.
Он отошел, чтоб посовещаться со своими и переговорить по рации. Антон заметил, что вокруг уже стало людно. Откуда-то появились рабочие, которые скапливались вокруг и глазели на чужой «Вектор», как на реликтовое чудовище, выползшее из пучины на людный пляж.
Антон посмотрел на Анну. Она хотела казаться спокойной, но плотно сцепленные пальцы выдавали напряжение, в котором она находилась.
– Не бойся, – тихо сказал Антон. – Они ничего нам не сделают.
Анна не ответила. Через минуту их посетила новая процессия. На этот раз почтил визитом сам Муса со своей свитой. Он молча выслушал доклад начальника охраны, потом не слишком близко подошел к «Вектору». Убедившись, что в машине действительно сидит Антон, а не кто-то другой, он повернулся к своим людям.
– Ничего особенного, – громко сказал он, коверкая слова произношением. – Продолжаем заниматься делами.
Он повернулся и пошел прочь. Антон посмотрел ему вслед – и вдруг насторожился. Муса шел как-то очень уж торопливо. Так не ходят люди, когда считают, что не происходит ничего особенного и нужно продолжать заниматься делами. Вместе с ним поспешно ушел и начальник охраны, остались лишь трое охранников, которым велели следить за чужаками.
– Послушай, – тихо сказал он. – Наша рация – она со сканером?
– Конечно, это стандартный образец. А что? – неохотно ответила Анна.
– Ты можешь попробовать перехватить их диапазон?
– Могу, но сейчас мало кто работает без защиты.
– Подожди... – Антон снял с пояса «Титан» и через универсальный разъем подключил его к бортовой сети автомобиля. – Теперь попробуй.
Анна начала возиться с рацией и компьютером. Из динамика полетели негромкие щелчки, шорохи и свист. Чтобы они не донеслись до уха охранника, Антон поспешил отвлечь того разговором.
– Эй, ты говорить-то умеешь?
– Что надо? – неласково ответил охранник.
– Что с Джамбулом, жив он?
– А тебе-то что?
– Да так, интересно. Все-таки учились когда-то вместе.
– Жив, – презрительно ответил охранник. – Скажи спасибо, что здесь нет ребят из той смены, которую вы взорвали. Они бы не стали начальства дожидаться.
– Мы никого не взрывали, они сами...
– Ничего, скоро ты сам им это будешь объяснять...
От последних слов у Антона по спине пробежал холодок. Неужели они попытаются...
Неизвестно, когда придет помощь. Эти «взрывоопасные» парни с карабинами могут сделать все, что им захочется. И никакие призывы к благоразумию не помогут...
– Анна, – нерешительно сказал Антон, – а может быть такое, что полковник мне не поверил...
– Тише! – остановила его Анна. – Кажется, есть.
Антон замер. Из динамика сквозь шум и треск начали доноситься голоса. Сразу стало ясно, что используются радиостанции с «плавающим» скремблером: едва лишь «Титан» расшифровывал передачу, как она переходила на другую кодировку. В результате удавалось услышать только бессвязные обрывки фраз, кончавшихся на полуслове.
«...Техников поднимите, на комплексе... схема нужна быстрее... не знаю, сеть замыкать или... потом подгони... кар или грузовик минут через двад... пилоты пусть наготов... сервер можно не трог... позже лебедку...»
– Что-нибудь понял? – поинтересовалась Анна.
– Подожди, – Антон испугался потерять смутную догадку.
– Посмотри, что-то все кругом засуетились.
Антон оторвался от прослушивания и обвел взглядом окрестности. В самом деле, фабрика понемногу превращалась в растревоженный муравейник. Людей вокруг заметно прибавилось, они вели себя суетливо, нервозно, словно торопились что-то успеть.
– Этого надо было ожидать, – хрипло проговорил Антон.
– Чего?
– Они собираются эвакуировать серверы.
– И что с того?
– Ничего-то ты не понимаешь, – вздохнул Антон. – Для полиции здесь есть только одно доказательство – информация на серверах. От остального легко избавиться.
– То есть ты хочешь сказать, что наши здесь ничего не найдут? – с ледяным спокойствием проговорила Анна.
Это спокойствие обожгло Антона, как пощечина.
– Все к этому идет, – кисло произнес он.
– Ты последний идиот.
– Да, я знаю.
– Нет, ты не знаешь. Какого черта ты растрезвонил всем про прибытие полиции?
– Ты же знаешь – они теперь нас не тронут.
– Ты идиот вдвойне! Они бы не тронули нас, если б боялись полиции. Но когда они избавятся от доказательств, бояться будет нечего. Мы окажемся вне закона, потому что вломились сюда без всяких оснований...
– Но почему...
– Не перебивай! Они могут сделать с нами все, что вздумается, и потом сказать суду любую нелепость – что мы силой ворвались, что угрожали. Я уже не говорю про скандал, который начнется после вторжения оперотряда. Кстати, у нас автомат на заднем сиденье.
– Знаю, – сказал Антон. Эти волкодавы настолько растерялись, что даже не догадались осмотреть салон, хотя оружие лежало на самом виду.
– Черт, время уходит! – Антон в бессильной досаде ударил кулаком по щитку.
– Правда, у наших есть вертолеты... – без особой надежды сказала Анна. – Они могут добраться очень быстро.
Антон машинально посмотрел в небо. Там не было ничего, кроме облаков.
– Надо было сидеть тихо, а лучше – вообще не заезжать на территорию.
– Но я думал...
– Да ладно уж... А где эти серверы?
– В крайнем здании, рядом с громоотводом, видишь?
– Совсем рядом.
Антон замолчал. Молчание его было каким-то слишком внезапным и напряженным. Анна сразу поняла, что он что-то задумал.
– Даже не пытайся, – сказала она. – Трое вооруженных людей здесь, и неизвестно, сколько еще там...
– Надо попытаться, – сказал Антон. – Можешь считать, что я сволочь, но подставлять людей я не буду.
